Что творится под этой крышей

Марс Остин

Мы прекрасно провели день, шатаясь по лесам и буеракам, сочинили ещё несколько анкет для белиссимо-мужиков, потом долго друг друга провожали, в итоге отправившись домой пораньше — мне завтра нужно было рано вставать, ехать в Питер на курсы.

Перед сном я всё равно позвонила Альбине и протрещала с ней три часа, а когда ставила будильник на завтра, увидела, что спать осталось два часа сорок минут. Но я ни о чём не жалела — мы не разговаривали уже несколько недель, так что информации поднакопилось.

Честер мне сегодня не снился, по моим снам

носилась Альбина и громко смеялась, требуя покрасить её во все цвета радуги, я соглашалась, а потом красила её, себя и кошку, было очень весело.

* * *

Глава 4. Сонные совпадения

Утром я проснулась не до конца и не совсем вся. Мысль протрындеть с подружкой до рассвета уже не казалась мудрой, но было поздно. Вяло пожевав плюшку и не допив кофе, я покидала в рюкзак гору каких-то учебников и просто валяющихся тут и там вещей, бросила посуду в раковине, наказав ей лежать изо всех сил за себя и за меня, и побрела на автобус.

На улице было очень ярко и очень жарко, я немного постояла на крыльце и вернулась в дом, чтобы снять кофту и бросить в кресло на веранде, пошла на автобус в летней майке, собирая на свои белые плечи очередную порцию веснушек, но мне было всё равно.

Я настолько не выспалась, что меня с трудом держали ноги, глаза не открывались полностью, шевелить даже пальцами было тяжело, поэтому я изо всех сил пыталась уснуть в автобусе, но мне постоянно кто-то мешал, и это обессиливало ещё больше. В итоге я так и не поспала, потом потратила большую часть сил на то, чтобы дойти от остановки до универа, где проходили мои занятия, и остаток сил растянуть на четыре пары по полтора часа.

Несмотря на то, что я практически не шевелилась, занятия выжали меня окончательно, я дошла до остановки только потому, что со мной шли мои одногруппники и направляли, им было в ту же сторону. А потом мой автобус каким-то образом уехал без меня, и мне пришлось садиться в другой, который шёл по практически такому же маршруту, но дольше и с другими остановками.

У меня даже возмущаться сил не было, и голову держать сил не было, так что я забилась на самое дальнее место, сползла пониже и устроилась поудобнее, точно зная, что мне почти до конечной.

Автобус простоял на остановке ещё почти час, а я, как назло, взяла с собой что угодно, но не взяла ни единой книжки, а интернета в телефоне у меня не было, пришлось слушать музыку.

Рядом со мной села женщина с ребёнком, ребёнок капризничал и толкал ногами всех вокруг, я убрала свой рюкзак под сидение и предложила маме ребёнка уложить его на свои и мои колени, чтобы он помещался. Она сначала отказалась, потом чуть-чуть помучилась и согласилась, но ребёнок пинаться и нервничать не перестал, так что я половину дороги ехала весело и неординарно. Потом мама с ребёнком вышли на своей остановке, на их место сел плечистый мужчина, рядом с которым было ещё неудобнее, но я сделала вид, что сплю и не вижу его, отвернулась к окну и слушала свою музыку. А потом за окном стали мелькать знакомые пейзажи.

«Посёлок.»

Я не любила его проезжать, потому что мы когда-то там жили, очень давно, когда всё было хорошо. А дорога, как на зло, проходила настолько близко к моему старому дому, что я могла из окна автобуса увидеть бывший мой двор. Мне было больно наблюдать со стороны из года в год, как стеклят балконы соседи, как толстеет бабулька с первого этажа и её собака, как растут деревья и как спортплощадку постепенно распиливают на металл, с каждым годом всё больнее. И однажды я решила, что просто не буду смотреть, и стала отворачиваться, когда проезжала это место.

Пытаясь отвернуться, я толкнула соседа, он что-то сказал, но я не услышала — в наушниках грохотала музыка, а переспрашивать я не стала, вряд ли там что-то приятное. Потом музыка прекратилась и телефон зазвонил Альбинкиным рингтоном, я вытащила наушники и приняла вызов:

— Алло?

— Машуль, как жизнь? Ты когда приедешь?

— Да уже почти приехала, через час точно буду. А что?

— Я хочу, чтобы ты меня покрасила! Я сегодня проснулась и подумала — всё, я хочу, у меня горит. Сегодня сможешь? Я всё уже купила.

— Ой...

— Что?

— Слушай, я так устала, сил нет вообще.

— Ой, да ладно тебе! Соберись! Я тебе шоколадку куплю, две куплю. Так что, в шесть?

— Я в шесть только приеду.

— В семь тогда?

— В семь я как раз закончу ужинать и пойду, наверное, спать.

— Ну Маша! — проныла подружка, — ну ты меня любишь?

— Я тебя очень люблю, но я сегодня поспала два часа, и только что отсидела четыре пары, я сейчас очень хреновый парикмахер. Давай завтра?

— Машка, блин, ты меня подставляешь! Я очень хочу! Я уже всем рассказала, что сегодня на дэнс приду чёрная, уже одежду подобрала под цвет, и макияж! Ну пожалуйста!

— Ты хочешь быть цвета ягуара?

Она рассмеялась:

— Я верю в твою пряморукость, ты всё покрасишь как надо! И вообще, кто тебя так утомил? — она понизила голос и протянула: — Честер твой, а? Признавайся, давай. Или вы не виделись? Как-то рано ты едешь, вообще-то. Честер не приехал? Или... никакого Честера изначально не было?

По всему телу прокатилась неприятная, липко-тяжёлая волна страха — мне даже в голову не приходило, что она может меня заподозрить, я не думала об этом. Очень зря.

«Если всё вскроется, будет очень-очень стыдно. Она может растрындеть всей деревне, что я себе парня придумала, мне этого никогда не забудут, и настоящего парня у меня никогда не будет, все будут считать меня странной. Мой одиннадцатый класс превратится в ежедневный конкурс подколов и издёвок. А второй школы здесь нет.»

Я издала нервный смешок и сказала:

— Ладно, давай я приеду, чуть-чуть приду в себя и позвоню, ладно?

— Окей! — пропела Альбина, — буду ждать, пока!