Чужак в чужой стране

Хайнлайн Роберт Энсон

— Майк, почему она не исчезла?

— Но, Джубал, — сказал Майк извиняющимся тоном, — ты сказал «останови»— ты же не сказал, чтобы оно исчезло. Я исчезнул коробку, а ты захотел чтобы она есть тут. Я сделал неверно?

— Верно, верно. Постоянно забываю, что ты воспринимаешь все буквально. — Тут Хэршо припомнил, как его частенько ругали в юности, и велел себе никогда, никогда не ругать так Майка. Скажешь парню «Чтоб ты пропал!» или «Хоть умри!»,

а он так и сделает.

— Рад, — сдержанно произнес Смит. — Извини, что я не могу вернуть коробку. Мне вдвойне жаль, что я уничтожил пищу. Тогда была нужда. Я так грокнул.

— Какую пищу?

Джилл поспешно вставила:

— Он имеет в виду тех людей — Берквиста и второго.

— О да, — Хэршо отметил про себя, что его понятия о «пище» совершенно не совпадают с марсианскими. — Майк, не переживай из-за того, что уничтожил «пищу». Вряд ли санинспектор позволил бы пустить их на мясо. Скорее, — добавил он, припомнив постановление Федерации касательно «длинных свиней», — их бы объявили непригодными к употреблению. Кроме того, это было необходимо. Ты грокнул всю полноту и действовал правильно.

— Я утешен, — отвечал Майк, и в голосе его послышалось облегчение. — Лишь Старейшина может быть уверенным в правильности действия, предпринятого в критический момент… а мне еще много знания следует познать и много вырастания расти, прежде чем я присоединюсь к Старейшинам. Джубал? Можно мне это сдвинуть? Я уставаю.

— Хочешь уничтожить? Валяй.

— Но я не могу.

— Почему же?

— Твоя голова уже не под ней, я не грокаю неправильность.

— Ладно, двигай. — Хэршо продолжал наблюдать, ожидая, что пепельница поплывет к его голове и таким образом вновь обретет «неправильность». Но пепельница поплыла к его столу, зависла и приземлилась.

— Спасибо, Джубал, — сказал Майк.

— Спасибо тебе, сынок. — Джубал взял в руки пепельницу. Никаких изменений. — Да, спасибо тебе. Самое удивительное событие с тех пор, как служанка завела меня на чердак. — Он поднял глаза. — Энн, ты проходила тренировку в Райне.

— Да.

— Тебе приходилось видеть левитацию?

Она заколебалась.

— Я наблюдала то, что называют «телекинез», с фишками. но я не математик и не могу утверждать, что видела телекинез.

— Черт побери, да ты не станешь утверждать, что солнце взошло, если на небе тучи!

— С какой стати? Возможно, кто-то установил искусственный источник света за облаками. Один из моих сокурсников, кажется, умел поднимать в воздух предметы величиной примерно со скрепку, но сначала ему требовалось выпить три стаканчика. А я не могла исследовать явление, чтобы позднее свидетельствовать, потому что пила с ним.

— Ты раньше видела что-нибудь подобное?

— Нет.

— М-м-м… В профессиональном качестве ты мне больше не нужна, если хочешь остаться, снимай мантию и бери стул.

— Спасибо, непременно. Но помня ваши лекции о мечетях и синагогах, я лучше переоденусь у себя.

— Как хочешь. Разбуди Дюка, пусть займется камерами.

— Да, босс. Дождитесь меня, пожалуйста.

— Не обещаю. Майк, садись. Можешь достать эту штуку?

— Да, Джубал. — Протянув руку, Майк взял пепельницу.

— Нет нет!

— Неверно?

— Нет, это я ошибся. Я хотел узнать, можешь ли ты поднять ее, не прикасаясь руками?

— Да, Джубал.

— Так в чем дело? Или нужна «неправильность»?

— Нет, Джубал.

— Ты устал?

— Джубал, — вмешалась Джилл, — вы же ему не велели, а лишь спросили, может ли он.

— О, — Джубал смутился. — Майк, пожалуйста, подними пепельницу на один фут, не касаясь ее руками.

— Да, Джубал. — Пепельница поднялась и замерла над столом. — Проверь расстояние, Джубал, — с беспокойством попросил Майк. — Если я ошибся, могу передвинуть.

— О, все о’кей! Можешь подержать ее там? Когда устанешь, скажи.

— Скажу.

— Можешь поднять еще что-нибудь — карандаш, например?

— Да, Джубал. — Карандаш повис возле пепельницы.

По просьбе Джубала, Майк прибавил к плавающим предметам еще несколько. Вернулась Энн, придвинула стул и уселась наблюдать. Дюк, вошедший со стремянкой, взглянул на плавающие предметы, посмотрел еще раз, ничего не сказал и установил стремянку. Наконец Майк неуверенно промолвил:

— Джубал, я не уверен… — Он умолк в поисках нужного слона. — Я в этом деле еще идиот.

— Не надо изматывать себя.

— Могу сдумать еще одну вещь. Надеюсь. — Пресс-папье шевельнулось, приподнялось — и десяток болтавшихся в воздухе предметов все разом посыпались вниз. Майк чуть не заплакал. — Джубал, мне сверхсильно жаль.

Хэршо потрепал его по плечу:

— Гордись, сынок, ты только что проделал такое… — Джубал поискал сравнение, понятное Майку. — То, что ты сейчас сделал, сложнее, чем завязывание шнурков, чудеснее, чем полуторный прыжок. Ты сделал все, э-э-э, «ярко и с красотой». Грокаешь?

Майк удивился:

— И не надо чувствовать стыд?

— Ты должен чувствовать гордость.

— Да, Джубал, — удовлетворенно вздохнул он, — я чувствую гордость.

— Отлично. Майк, а я вот не сумею поднять даже одну пепельницу, разве что руками.

— Не можешь?! — с изумлением спросил Майк.

— Нет. А ты мог бы меня научить?

— Да, Джубал, тебе надо… — Смит умолк и смутился, — У меня нет слов. Буду читать и буду читать и найду слова. Тогда смогу учить своего брата.