Чужак в чужой стране
Шрифт:
— Мистера Берквиста здесь нет.
— А мне плевать, где он! Найдите его! Если вы с ним не знакомы, спросите у своего начальника. Мистер Гилберт Берквист, личный помощник мистера Дугласа. Если вы служите во дворце, должны были его видеть; мистер Берквист, лет тридцать пять, рост шесть футов, вес сто восемьдесят фунтов, волосы песочного цвета, сверху редеют, часто улыбается, отличные зубы. Если не решаетесь нарушить его покой, обратитесь прямо к своему шефу. Да перестаньте грызть ногти — действуйте!
— Подождите, пожалуйста, — сказал молодой человек. — Я выясню.
— Подожду,
На экранчике появилась абстрактная картинка; раздался голос: «Подождите, пожалуйста, ваш разговор не закончен. Задержка не будет зачислена на ваш счет. Отдохните, пока…», раздалась успокаивающая музыка; Джубал огляделся. Энн читала вне поля экрана; Человек с Марса смотрел стерео, надев наушники, его так же нельзя было увидеть с экрана.
Джубал подумал: надо бы опять запрятать эту чертову тарахтелку в подвал.
— Что там у тебя, сынок? — спросил он, дотянувшись до стерео и повернув регулятор звука.
— Не знаю, Джубал, — отвечал Майк.
Но звук подтвердил: Майк смотрел именно то, чего и боялся Джубал, — службу фостеритов. Пастырь читал объявления церкви: «…будет выступать младшая команда «Дух — в действии» младшей лиги, так что приходите пораньше, посмотрите, как от них перья полетят. Наш тренер, брат Хорнсби, попросил меня сказать вам, мальчики: берите с собой только шлемы, перчатки и палки — на сей раз мы не станем охотиться за грешниками. Однако «Маленькие херувимы» на всякий случай будут под рукой, вместе с их аптечками первой помощи, — помолчав, Пастырь широко улыбнулся. — Ну, а теперь, дети мои, отличные новости. Послание от ангела Рамзая — брату Артуру Ренвику и его верной жене Дороти. Молитвы ваши услышаны, вы вознесетесь на рассвете, в четверг утром. Встань, Арт! Встань, Дотти! Поклонитесь!»
Камера отъехала назад, показывая прихожан и крупным планом — брата и сестру Ренвик. Разразились бурные аплодисменты, вопли «Аллилуйя!». Брат Ренвик ответствовал боксерским «рукопожатием», а жена его краснела, улыбалась и терла глаза кончиком платка.
Камера снова вернулась к Пастырю, он воздел руки горе, призывая к тишине, и бодро продолжил: «Вечер по случаю счастливого путешествия начнется в полночь, к тому времени мы закроем все двери, так что поторопитесь; и пусть это будет самая веселая пирушка, какую когда-либо видела наша паства.
Мы все гордимся Артом и Дотти. Погребальная служба — через полчаса после рассвета, затем завтрак для тех, кому рано идти на службу. — Тут Пастырь крайне посуровел, дали самый крупный план, так что лицо его заполнило весь экран. — После нашей предыдущей пирушки церковный сторож обнаружил пустую пинтовую бутылку в одной из комнат Счастья — из-под напитка, употребляемого грешниками. Дело прошлое; согрешивший брат наш покаялся и заплатил за свои грехи всемеро, отказавшись от обычной скидки, — я уверен, что он больше не поддастся соблазну. Но остановитесь и задумайтесь, братья: стоит ли рисковать своим правом на вечное блаженство из-за нескольких пенни, сэкономленных на том, что можно купить в миру? Так проверяйте же свои напитки: на каждой бутылке должна быть «Печать одобрения», а на ней — улыбающееся лицо епископа Дигби. Не позволяйте грешнику всучить вам нечто «столь же отличное». Нас поддерживают наши спонсоры — они заслужили нашу поддержку! Прости, брат Арт, что мне пришлось поднять такую тему…»
— Все в порядке, Пастырь! Продолжай!
«В минуту такого торжества. Но мы не должны забывать…»
Тут Джубал отключил стерео.
— Майк, тебе это ни к чему.
— Нет?
— Ладно, черт возьми, мальчику все равно придется учиться… Смотри, но потом обсуди это со мной.
— Да, Джубал.
Хэршо хотел предостеречь Майка: тот всегда слишком буквально воспринимал все услышанное. Но тут стихла музыка, лившаяся из телефонной трубки, и на экранчике возник мужчина лет сорока, «Легавый», — подумал Джубал.
Джубал агрессивно произнес:
— Вы не Гилберт Берквист.
— А зачем вам Гилберт Берквист?
Поморщившись, Джубал терпеливо ответил:
— Мне хотелось бы поговорить с ним. Послушайте, милейший, вы что же, служите государству?
Мужчина заколебался:
— Да, вы должны…
— Ничего я не должен! Я — гражданин государства, и плачу налоги, чтобы вы получали жалованье! Все утро я пытаюсь дозвониться до человека, а меня пихают от одного тупого чиновника к другому, и каждый из этих поросят получает пищу из корыта, оплачиваемого нами! А теперь — вы. Ваше имя, должность, номер. Потом — мистера Берквиста.
— Но вы не ответили на мой вопрос.
— Еще чего, я вам ничего не должен, я — частное лицо. Я задал вам вопрос, и вы обязаны ответить мне и любому гражданину. Прецедент — дело О’Келли против штата Калифорния, 1972 год. Я требую, чтобы вы назвались — имя, должность, номер.
Мужчина невозмутимо ответил:
— Вы — доктор Джубал Хэршо, и вы звоните из…
— Так вот что вас задержало? Тупость! Мой адрес можно найти в любой библиотеке, на почте, в телефонном справочнике. К тому же всем известно, кто я. Всем, кто умеет читать. А вы умеете читать?
— Доктор Хэршо, я полицейский, и я призываю вас к сотрудничеству. Какие причины…
— Тьфу, сэр! Я — адвокат. Гражданина могут просить о сотрудничестве с полицией лишь при определенных обстоятельствах. Например, преследуя преступника, — в таком случае полицейский обязан показать документы. Вы кого-то «преследуете», сэр? Вы что же, сейчас вынырнете через этот чертов инструмент прямо к нам? Во-вторых, гражданина могут просить о сотрудничестве в разумных и законных пределах в процессе полицейского расследования…
— Мы проводим расследование.
— А что вы расследуете, сэр? Прежде чем просить меня о сотрудничестве, вы должны назвать себя, удовлетворить мои требования, сообщить» о своих целях и — если я потребую — процитировать закон, доказать, что возникла «необходимость», а вы ничего такого не сделали. Я желаю говорить с мистером Берквистом.
У полицейского челюсть заходила ходуном, но он все же ответил:
— Я — капитан Хайнрих из Федерального Бюро Госбезопасности. Вас должен убедить сам факт: я говорю с вами из дворца, значит, я и есть тот, за кого себя выдаю. Однако… — Он вынул бумажник, открыл его, поднес к экранчику. Хэршо глянул на удостоверение.