Цитадель тамплиеров
Шрифт:
— Благодарю вас, но вы же знаете мои правила, господин Беливо. Уважая ту роль, что играет ваш орден в делах покровительства паломникам…
— Да, да, вы брезгуете нами, наслушавшись всяких историй. А мы не брезгливы. Нам интересны даже клоаки, если из них можно извлечь хоть крупицы истины.
— Или золота, — в тон сказала Изабелла.
— Или золота, — покорно согласился Беливо.
— Не приравниваете ли вы к таким клоакам мой маленький двор?
Казначей замахал руками.
— Что вы, Ваше высочество! Я ведь не хам. Мой отец был хоть и нищим рыцарем, но именно рыцарем. А что касается шпионов при вашем «маленьком дворе»… Они есть. Ведь не всякий «маленький двор» имеет шанс стать большим!
— В ваших устах это — комплимент.
— Да? Я всегда вам симпатизировал и сейчас докажу вам, что мои слова — не пустой звук.
— Не докажете, — иронически вздохнула принцесса.
Беливо пробежался быстрыми пальцами по своей аккуратной лысине.
— Как знать. Но оставим экивоки. Я прибыл к вам поговорить об одном таком шпионе. И, кстати, о деньгах, которых никто в этом городе, даже во всем королевстве, сейчас вам не даст. Кроме меня. А я даю без процентов и много.
Изабелла подняла брови…
— Ладно, об этом после, теперь — о шпионе.
— Вы обещаете мне его выдать и сразу получаете пять тысяч бизантов.
Изабелла стала рассматривать свои ногти.
— Вы молчите, Ваше высочество, как будто вам непонятно.
— Мне многое непонятно. Во-первых, если этот шпион — ваш, почему вы хотите ею покупать. Берите так.
— А он у вас? — бешено обрадовался Беливо.
— Господин Беливо, — резко повысила голос Изабелла, — извольте вести себя подобающе; я нахожусь в стесненных финансовых обстоятельствах, но это не повод устраивать тут балаган!
Тамплиер прижал руки к груди.
— Никоим, поверьте, Ваше высочество, никоим образом я не хочу балаганить. Я обрадовался, что мы понимаем друг друга.
— Если и далее будете сыпать загадками, мы вряд ли о чем-нибудь договоримся.
Беливо торжественно встал.
— Знаете, Ваше высочество, есть римская поговорка — «умному достаточно». Она сейчас более, чем подходит.
— Я оценила ваш комплимент, — медленно сказала принцесса. — Но все-таки кто это? Он сейчас здесь, при мне?
— Отвечу честно — не знаю.
— Чем больше вы говорите, тем сильнее меня запутываете, господин прецептор. Я должна опасаться каждого во дворце или — как? Назовите-ка имя.
Беливо подосадовал:
— Мне не велено откровенничать. Но своей замечательно изображенной наивностью вы заставляете меня это сделать. Этот человек — Реми де Труа.
— Де Труа?!
— Похоже, я вас не слишком удивил.
— Пожалуй. В нем было что-то такое… Но я доверительно с ним общалась. А он шпионил!.. Ужасно.
Беливо развел руками.
— Это — страшный человек, Ваше высочество. Видимо, его нет здесь. Но умоляю, подумайте о том, что в вашей власти избавить Божий мир от большого злодея. Передав его нам. Да, не бесплатно. Вам неприятен этот разговор?
— Вы бы послушали себя со стороны, господин казначей!
— Человек, оказавшийся гадиной, вызывает у вас омерзение; а мы его ищем. Это — взаимопомощь, вернее — договоренность о ней. Может быть, вас задело упоминание о деньгах? Ну уж тут я не знаю, как быть. Деньги стали душою нашего времени. Мы, тамплиеры, их очень ценим. Это наложило отпечаток на манеру нашего поведения… И не стыдимся.
— Успокойтесь, господин прецептор. Я не имею этих претензий к ордену.
Вошел Данже и буднично объявил, что в город вступает Конрад Монферратский со свитой.
Это известие произвело на гостя сильное впечатление. Он посерьезнел.
— Ступайте, — принцесса отослала Данже.
Беливо почесал тонзуру.
— Так вот, чтоб закончить тему. Я готов в обмен на ваше согласие в этом деле заплатить вам более звонкой монетой, чем золото.
— Интересно узнать, что вы имеете в виду, — высокомерно усмехнулась Изабелла.
— Охотно. Заранее прошу извинить, если допущу бестактность. Думаю, что до сих пор имя Рено Шатильонского звенит для вас приятнее, чем самая драгоценная из монет.
Лицо принцессы окаменело. Беливо продолжил:
— Дошли сведения о его успехах на восточных окраинах королевства…
— Мне это неинтересно.
— На него свалилась удача, — безжалостно продолжал Беливо, — он атаковал караван, в котором нашел сестру султана Саладина. Она необыкновенно красива.
— Я же сказала… — почти бесшумно и почти бессильно прошептала принцесса.
— Теперь она у него, в его замке. Рено отказывается ее выдать. Даже рискуя вызвать войну. Саладин исповедует рыцарские принципы. Для него оскорбление, нанесенное даме, — достаточный повод, чтобы начать военные действия. Но граф не желает расстаться с пленницей.
— До свидания, господин прецептор.
— Что, кроме сильной страсти, может заставить мужчину вести себя таким образом? Засим прощайте, Ваше высочество.
Подковыляв к Изабелле, монаховидный сатир внезапно поцеловал руку, лежавшую на спинке кушетки. Изабелле было в этот момент все равно.
Глава xi. племянник
Сарацинской принцессе отвели лучшие покои в замке Рено Шатильонского. Правда, замком эту крепость с полуобвалившимися стенами, из необожженного кирпича и одной каменной башней назвать можно было с большой натяжкой, и то за глаза.
На втором этаже башни, в овальной комнате с двумя узкими окнами, сестра султана и разместилась с шестью своими служанками. Рено их не перевел в разряд подлежавшей дележу добычи. Его люди без удовольствия приняли это решение. Но улов оказался богатым. Рыцари получили по сотне золотых монет.