Цок
Шрифт:
– Про Гогена? – переспросила Маша. – Точно, ты же приходил ко мне во сне в его образе. Так?
– Я?
– Ну конечно! Со вчерашним портфелем без ручки.
– А! – улыбнулся Предо. – Так это не я, а сам Поль к тебе и заглядывал. Вообще-то он не тебя искал, то есть, не совсем тебя… Впрочем, так получилось даже лучше… А портфель мой, признаю. Он, конечно, позорный, зато вместительный. Вот я Гогену его и одолжил, а то на Пиа Пи'а одни корзины. В корзину ж альбомы с рисунками класть, как ты догадываешься, как-то неприлично, эффект не тот. Ну, ты меня понимаешь. Ведь понимаешь?
Маша
И хранитель это тотчас почувствовал.
– Что-то случилось? – тревожным голосом поинтересовался он, и его серебристо-голубые, бездонные и жутко холодные глаза встретились взглядом с Машиными. Впрочем, Предо тут же расслабился и улыбнулся. – А-а! Теперь-то тебе ясно, почему я прихожу к тебе с «антидепрессантом»? Да, моя девочка, пока ещё ты не готова воспринимать меня на светлую голову. Эффект Стены. Той, которая давит абсолютно на всех… Но ничего, со временем это пройдёт. Знаешь, а ведь для нас Стена гораздо ближе, чем для людей. Для вас это так, миф. Или виртуальная реальность, как принято сейчас говорить. А проявление её глубоких чувств – обычное неприятное ощущение. Подспудное и мимолётное. Некоторые ж из нас, чтоб переноситься в ваш мир, порою вынуждены с неё срываться… Когда она перестаёт благославлять.
Предо вздохнул. С минуту помолчав, он, надеясь, что хозяйка его удержит, всё-таки робко предложил:
– Ну, что, на сегодня хватит? Или ещё по глоточку?
Маша отрицательно помотала головой.
– Прости, Предо, – сказала она. – Я сегодня дико вымоталась. Ты очень приятный собеседник. Правда! Но…
– Пора и честь знать, – ангел сказал то, на что Маша при её воспитании вряд ли бы решилась. Хотя именно так и подумала.
– Только снова не обижайся, хорошо? – не слишком весело улыбнулась она. – Мы ж не в последний раз видимся?
– Конечно, нет, – кивнул в ответ Предо. – Я не буду тебя больше беспокоить без твоего приглашения. Захочешь увидеться, просто набери на телефоне свой собственный номер и скажи одно лишь слово – цок. Я обязательно прилечу. Цок. Запомнила?
Предо встал и, повернувшись ликом к окну, посмотрел в ночное небо. Маша заметила два небольших тёмных пятна, проступивших сквозь тонкую серебристую ткань плаща. Она приготовилась спросить о них у ангела, но тот опередил:
– Ты не могла бы отвернуться, красавица? Прости, но люди не должны видеть, как мы улетаем.
– Почему? – удивилась Маша, позабыв поинтересоваться о пятнах.
– Потому что покидающий человека ангел – далеко не самое приятное зрелище. Ты ж не хочешь погрузиться в уныние?
– Предо, но ты же меня не покидаешь! – вскрикнула
– Отвернись. Пожалуйста, – тот лишь повторил просьбу.
И что-то в интонации его голоса проскользнуло такое, что Маша немедленно подчинилась.
– До встречи! – зазвенело в воздухе.
Потом хлопнула форточка, и Маша осталась одна. Встав из-за стола, она собралась вернуться в прихожую за продуктами, которые так ещё и не успела разобрать, но неожиданно заметила на подоконнике какое-то сияющее пятнышко. Подойдя ближе, Маша улыбнулась. То было крохотное, размером с ноготок, серебряное ангельское пёрышко. Предо! Как здорово, что он появился в её жизни. Несмотря на все его дурачества, Предо – настоящий ангел. Её незаменимый и лучший хранитель.
Впервые за много лет Маша почувствовала, что она больше не одинока. Есть кто-то, кому она действительно нужна, и кто-то, кто ей самой нужен. Сильно-сильно!
Зачем же она прогнала его? А если он больше не прилетит? А вдруг… Маша осторожно взяла с подоконника серебристое пёрышко, потом встала под лампу, чтобы лучше рассмотреть его и увидела на кончиках пальцев, сжимавших случайный подарок, тёмно-красный влажный блеск.
В висках застучало. Внезапно вспомнились пятна на плаще Предо, о которых она так и не спросила. Кровь… Это же кровь!
Маша бросилась в комнату и схватила телефонную трубку. Набрав свой номер, она чётко произнесла:
– Цок!
Ответа не последовало.
– Цок! – повторила Маша ещё громче. – Цок! Цок! Цок!
Трубка молчала. О, Боже! Телефон отключили за неуплату. Маша устремилась в прихожую и, на бегу запнувшись о раскиданные на пути сапоги, чуть не растянулась по полу, но вовремя ухватилась за пуховик, который предательски затрещал, однако вес хозяйки каким-то чудом выдержал.
Нащупав в кармане сотовый, вытащила и дрожащими пальцами набрала номер. Приложив, трубку к уху крикнула:
– Цок! Цок!!!
В ответ же услышала холодное и безучастное:
– Извините, сервис временно недоступен. Sorry…
Глава седьмая. Пиа Пиа
Маша легла, не поужинав.
Долго ворочалась, считала овец, вспоминала скучное детство, но заснуть всё равно не могла – одолевали невесёлые думы. Вот же зараза!
В конце концов, перестав бороться с бессонницей, включила торшер. Бросила взгляд на стену и заметила знакомый розовый квадратик удивительной записки. В голову пришла неожиданная мысль – а вдруг эта штуковина с обратной связью?
Схватив со столика фломастер, она села и, придерживая бумажку рукой, написала: «У меня отключили телефон. Завтра придёшь?». Некоторое время подождала, но ничего не происходило. Вдруг догадавшись, хлопнула себя ладошкой по лбу. Чёрт, забыла! И тут же дописала: «ЦОК».
Ответ последовал незамедлительно: «Завтра в обычное время. И перестань, наконец, чертыхаться. ЦОК».
Сработало.
У Маши мгновенно поднялось настроение. Она вскочила с постели, сунула ноги в шлёпанцы и вышла на кухню – захотелось есть. Страшно.