Цветочек
Шрифт:
— Я и говорю, что к скуле надо приложить, чтобы не болело. Или у тебя еще что-то болит?
— Голова, — вздохнул Цветочек.
Густав встал, подошел. Провел над головой руками:
— Взял я лучину — заколол чёрта, прибежал чёрный пёс — откусил боль, прибежала чёрная кошка — перекусила боль, прибежал заяц — перекусил боль. Всевышний Боже, помоги Ты Сам! Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. — Сплюнул три раза. — Сейчас все пройдет.
Вилл провел рукой по щекам — левая припухшая. Правда,
— А где Том? — все-таки переспросил. — Где этот ужасный Рихард и его головорезы?
— Том решил, что он самый умный, и свалил от нас, — недовольно буркнул Эмиль. — А с ним ушли и Рихард со своими головорезами.
— Рихард сказал Тому, что он должен меня убить. Если он меня не убьет, то Рихард убьет вас. Я ничего не понимаю. Том ведь совершенно серьезно собирался меня убить. Я знаю, я видел и все слышал. Вы ведь знаете, что тетя Унгина заговорила меня? Меня никто не может убить, кроме Тома.
— Знаем, — кивнул Густав.
— Том оглушил тебя. Потом, судя по тому, что кабанчик у нас остался один, а не два, зарезал его, залил все кровью, положил тебя так, что у нас с Густавом чуть разрыв сердца не случился, когда мы тут все увидели, думали, что он и, правда, отрезал тебе голову, велел нам тебя похоронить, а сам свалил к дяде с Рихардом. Так он вывел из игры тебя и нас.
— А заодно и себя под удар по полной подставил.
— А как он меня положил? — вытаращил глаза принц.
— На пригорке, ногами сюда, головой подальше и в ямку. Да еще шею сверху прикрыл свиными внутренностями. Иллюзия, что он отрубил тебе голову, была полной. Густав вон хотел уж за ним ехать, морду за тебя бить. Еле удержал, — рассмеялся парень и перевернул поросенка другим боком к огню.
Вилл потер шею. Вся одежда была в темно-коричневых пятнах. Черт…
— Нам надо ехать за ним. Его дядя убьет, — решительно поднялся все еще почти монарх. Поморщился. Да что же за наказание ему такое — голова-то болит совсем неблагородным образом.
— Сядь, — дернул его за котту Эмиль. — Мы тут до утра застряли. Том, гад, другого места выбрать не мог, где нас на ночь бросить. Его б сюда самого, идиота.
— Не говори так о моем брате, — величественно махнул рукой Цветочек. — Он все-таки будущий король. Ну, то есть, он уже король… Не надо так о нем. Он хороший… Заботливый… Добрый…
Ребята рассмеялись. Эмиль протянул ему нож и пучок веток.
— С одного конца затачиваешь, с другого вот так выемку делаешь. Давай, нам надо много стрел.
Вилл покосился на него неодобрительно.
— Зачем нам стрелы, если у нас нет лука?
— Лук я сделал, пока ваше величество изволили почивать. И если ваше величество хочет спасти свою голову, то пусть поработает руками. Займитесь, милорд, делом.
—
— Так я продолжу? — Густав стер рисунок и нарисовал новый. — Значит, смотрите, что мы с вами делаем на рассвете.
Принц перебрался поближе к другу.
— Вот озеро. Вот река, — рисовал ведун кружки и линии на песке. — Вот тут город. Если ехать с западной, нашей, стороны, то это часа четыре хода. Если с восточной — то шесть-семь. Том это знает, он спрашивал меня. Скорее всего, они доедут до переправы, на постоялом дворе переночуют и двинутся в город. Я думаю, что они туда приедут часам к восьми. В нашу задачу входит попасть в город раньше, найти дядю Ханса и, собственно, отбить Тома на подступах к замку. С Рихардом шесть человек. Думаю, что люди дяди Ханса смогут их обезвредить без проблем.
— Давайте поедем немедленно, — загорелся Вилл идеей.
— Мы не можем поехать немедленно. Мы до утра не можем отсюда никуда двинуться. Так что точи стрелы.
— Объясни! Я не понимаю, почему мы не можем уйти отсюда.
— Здесь недалеко город мертвых. Упыри, оборотни всякие… Нам бы до рассвета дотянуть.
— О! — обрадовался Цветочек. — Ни разу не видел нечисть живьем.
Друзья переглянулись и вздохнули. Эмиль взглядом указал на полуфабрикат стрелы.
— Работай, твое величество, — похлопал его по плечу Густав, откидываясь назад и сладко потягиваясь и зевая. — И молись, чтобы ты и дальше оставался в неведенье.
Первые несколько стрел Эмиль забраковал, кое-что довел до ума. Показал Цветочку, что не так: взял его руки в свои и отточил кончик. Принц, высунув язык от усердия, принялся повторять. Вроде бы получилось. Только пока Вильгельм сделал одну стрелу, Эмиль настругал десяток. Пришлось ускориться. Густав объяснил, что это осиновые ветки, они изуродовали пару деревьев, но другие нежить не возьмут. Лук сделали из орешника — ветви у него гибкие и упругие, а самое главное крепкие, хорошо, что у Эмиля всегда с собой тетива. Они уже опробовали его в бою, так что все хорошо. Цветочек огляделся, даже отошел недалеко от костра — никаких признаков боя. Врет, наверное.
— Есть хочется, — облизнулся Эмиль, глядя на блестящего от жира поросенка.
— Думаю, что он скоро будет готов. Надо прожарить, как следует, в нем наверняка есть какие-нибудь паразиты. Все-таки лесной зверь.
— Нет, ну вот объясните мне, почему Том такая сволочь? — беззлобно всплеснул Эмиль руками. — Нет, чтобы взять маленького поросенка, он упер большого. Самого большого. Вот зачем ему большой кабанчик? Ведь все равно не довезет, и его за него не похвалят? Так какая разница, какого кабана было брать, а?