Цветочек

Аверкиева Наталья

Какой же я идиот, — расстроено пронеслось в голове.

Принц, как смог изогнулся, чтобы посмотреть удалось ли друзьям удрать. Выругался не хуже отца в день пропажи брата. Они стояли шагах в тридцати от него. Просто стояли. С оружием наготове. Стояли и ничего не делали.

— Связать их, — приказал Рихард.

Связанного Эмиля пару раз пнули. Вилла не тронули, но руки затянули так, что они почти сразу же начали неметь. Не пощадили и Тома — веревка в двух местах перетянула рану, отчего та снова закровила. Судя по тому, как парень кусал губы и обливался потом, ему было очень больно. Веревки постепенно пропитывались кровью. Когда она начала капать на траву, а взгляд брата

стал совсем мутным, Цветочек не выдержал и разорался:

— Немедленно развяжите его! Я требую, чтобы вы развязали его! Том, ты только не умирай, Том! Развяжите его немедленно!

Но никто не обращал на него никакого внимания. Рихард, как и прежде, неторопливо точил меч, двое других разводили костер.

— Вы убьете его, придурки! Развяжите! Немедленно развяжите! — кричал он, извиваясь.

— Что случилось? — подлетел к друзьям Густав. — Том! Том! — выхватил кинжал, разрезал путы. Вспорол рукав. Выругался. — Рихард! Вы с ума сошли?! — завопил он зло. — Кто дал вам право так обращаться с венценосными особами? У него рана открылась! Неужели вы не видите?! Вы… Вы… Вы за это ответите!

— Можешь подать на меня жалобу милорду, — равнодушно ответил Рихард. — А если ты сейчас не заткнешься, то присоединишься к ним. Я доступно объясняю?

Густав скрипнул зубами, перерезал веревки Виллу и Эмилю. Те тут же принялись растирать почерневшие конечности. Том не шевелился, лишь тяжело дышал. Лоб покрыт испариной.

— Эмиль, мне нужен кипяток. Вилл, посмотри у меня в сумке ступку. Сейчас, потерпи, Том, сейчас станет полегче.

Ведун заварил листья, веточки и коренья, велел укутать в плащи, чтобы те настоялись. Сам превратил в зеленую кашицу принесенные из леса листья, добавил в массу растопленный внутренний жир. Еще раз обработал рану, смыл всю кровь. Намазал полученной мазью, перебинтовал.

— Это остановит кровь. Заживляет хорошо, — бормотал себе под нос. — Вилл, держи ему голову, надо чтобы он выпил отвар.

Цветочек аккуратно приподнял голову брата и положил себе на колени.

— Держись давай, — улыбался ведун, осторожно вливая в него мутное пойло с ложечки. — К вечеру оживешь. Это из-за того, что крови много потерял. Организм ослаблен. А мы ему немного поможем. Идиоты, как вы могли затеять все это и не удрать. Три идиота. Как вы смели так по-дурацки подставиться?

— Я с лошади упал, — потупился Цветочек. — Мы бы ушли…

— Это я виноват, — буркнул Эмиль. — Не удержал нас.

— Хороши, — недовольно протянул Густав. — Три идиота, безмозглые дураки. Что вот теперь делать? Они и шагу не дадут ступить без надзора.

— Выберемся, — глянул на друзей Том.

— Особенно ты… — поджал губы Густав. — Ты ехать-то сможешь? Нам надо миновать Черное озеро до заката. Ночевать там вредно для здоровья.

— Я все могу, — вяло улыбнулся Том.

Густав перелил снадобье во флягу.

— Будешь пить, когда рука сильно разболится или упадок сил случится. Только понемногу, буквально несколько глотков. Я сильное очень сделал. Много выпьешь — радугу поймаешь.

— Как это? — оживился больной.

— Ерунда всякая мерещится будет. Запомнил, что я сказал?

Через полчаса они снова тронулись в путь. Рихард им даже оружие отдал. Сказал, что еще одна такая выходка, и он переломит мечи, посетовал, что милорд слишком добр к таким выродкам, как они. В этот раз Вилл сидел за Томом и крепко держал его за талию. Он чувствовал, что тот дрожит, напряжен. Спина мокрая.

Зелье Густава действовало. Тому действительно стало лучше, по крайней мере, внешне. Он с видимым удовольствием пререкался с Рихардом, явно раздражая мужчину своими колкостями. Вилл внимательно

наблюдал за перемещением их конвоя. Сейчас все были сосредоточены на паре Густав — Эмиль. Рядом с ними ехали только Рихард и молчаливый мужик, который, впрочем, то догонял товарищей по оружию, то отставал и пристраивался рядом с Томом. Значит, мальчишки — это своего рода их залог того, что Том никуда не денется. Чем же они его привязали? Ответ нашелся неожиданно быстро. К вечеру они добрались до Черного озера. Еще не стемнело, но солнце уже висело низко, а тени стали длинными. Пока коней расседлывали, Эмиль ушел с кем-то за кроликами, коих тут у самой кромки леса носилось неожиданно много. Они решили, что передохнут, поужинают и поедут дальше. Густав опять возился с рукой Тома. Вилл же покрутился перед всеми и спустился к воде. Озеро большое, другой берег как будто в дымке. Там за лесом уже их река и город. Там дом. Там смерть… Как же хочется жить… Интересно, у Тома есть какой-нибудь план? Наверняка есть, он же обещал, что они выберутся. А Тому он верил. Том всегда сдерживает свои обещания.

— Мы завтра днем будем в городе, — услышал Вилл из-за кустов, затаился. — Кажется, милорд дал тебе поручение. Он настоятельно просил меня проследить, чтобы все было исполнено так, как он просил… — С собеседником Рихарду явно не повезло, он оказался неразговорчивым. — Я знаю, как тебе тяжело сейчас, понимаю тебя, но пророчество надо остановить. Он тиран, который уничтожит наше государство. Сам же видел, как он орал сегодня. Под маскою овцы скрывается серый волк… — Похлопал кого-то по плечу. Впрочем, Вилл, кажется, знает кого. — Это тяжело, я знаю… Хочешь, я тебе помогу? Мои люди скрутят его, тебе всего лишь надо будет перерезать ему глотку. Это не сложно — чик и всё готово. Главное, встать правильно, а то кровью зальет. Или воткнуть нож в сердце. Тут вообще крови будет мало… Ну, если тебя вид крови смущает… Я бы сам тебе помог с удовольствием, но только ты можешь его убить. Если бы не это скромное обстоятельство, то тебя бы никто и беспокоить не стал по таким пустякам — его бы давно уже убили. А завтра коронация, завтра начнется новая жизнь. Ты станешь королем, самым лучшим королем в истории государства. В общем, я сейчас скажу, чтобы для тебя все приготовили. Ну, чтобы нам не затягивать с этим.

— Не надо, — голос Тома звучал так глухо, что, казалось, он и говорит-то с трудом. — Я сам. Не хочу, чтобы он боялся меня, не хочу, чтобы друзья это видели. Вы гарантируете им жизнь?

— Слово дворянина. — Рихард тихо рассмеялся: — Меняю голову принца на жизнь твоих друзей. Слово чести, что ни одного волоса не упадет с их голов. По-моему, ты и так все видел сам — я их не трогаю. Но я жду от тебя того же — исполнения договоренности.

— Хорошо… Только оставьте нас. Я… Я хочу, чтобы хотя бы перед смертью он улыбался. Я не хочу, чтобы он боялся.

— У тебя есть полчаса. Только не думайте сбегать. Я не буду вас искать. Я сделаю то, что обещал — твои друзья доживут до утра, но ты сам себя проклянешь за это.

— Ладно. Я выполню волю дяди.

Вилл словно окаменел. Широко открытыми глазами он смотрел на бронзовое в солнечных лучах озеро и не мог даже думать. Его как будто бы парализовало. В самой глубине ошарашенного сознания билась жилка-мысль, что надо срочно бежать. Неважно куда, просто подняться и бежать. Так вот почему Том все это время даже не предпринимал попыток как-то спастись. Вот почему он срывался на нем, отгонял от себя — чтобы не привыкать, чтобы потом не мучиться, что принес в жертву родного брата. Он будет счастлив. Да, ребята спасутся, а он, Вилл, он никому не нужная радость жизни. Он даже жизни не достоин…