Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Мать поморщилась, точно почувствовала какое-то зловоние, а потом вдруг снова опустилась перед сыном на колени и взяла его руки в свои.
– Хепри, ты должен понимать, как дорога эта любовь, - тихо сказала она. – И ты должен понимать, что нельзя говорить с сыном Неб-Амона о твоем отце.
– Я уже говорил, - ответил Хепри.
Глаза матери расширились, и она уронила руки.
– Что говорил?
– Говорил правду, - ответил Хепри. – Что отец был младшим жрецом Амона и умер молодым, так что я
И вдруг мальчик осекся, и в темных глазах появилась мысль, до сих пор если и посещавшая его, то не приобретавшая отчетливой формы:
– Что сделал мой отец, мама? За что его… казнили? – шепотом проговорил мальчик.
– Это было несправедливо, - тихо ответила Тамит. – Люди, которые сделали это, были злы и ненавидели его…
– Бывает, что наказывают несправедливо, - сказала она, быстро оборвав сама себя и взглянув сыну в глаза. – Понимаешь?
Хепри серьезно кивнул.
Уж теперь-то он это прекрасно понимал.
Мать улыбнулась и поцеловала его. – Ты умница, - нежно сказала Тамит. – Я очень тебя люблю. И веди себя разумно с Аменемхетом, не говори того, что не следует.
– Мама, он же придет сюда и увидит стражников, - сказал мальчик. Его не покидал ужас от этой мысли.
Тамит пожала плечами. Она казалась совершенно спокойной, и только внимательный зритель заметил бы, что руки ее дрожат, а румянец под загаром побледнел.
– Скажи ему то же, что я сказала тебе, - ответила мать. – Что твой отец был осужден, осужден несправедливо…
Она сжала кулаки.
– Сколько на свете несправедливости!
– А кто осудил его? – тихо спросил мальчик.
Глаза Тамит забегали. Потом она снова посмотрела на него и сумела улыбнуться.
– Я не знаю этих людей, - ответила она. – Я не присутствовала на суде.
Хепри кивнул и опустил глаза.
Мать молча встала с колен и снова взялась за его локон.
– Совсем спутался – разве у тебя нет гребня? – заметила женщина. – А голова прекрасно выбрита, и повязка чистая и белая. За вами хорошо смотрят.
– Да, - подтвердил Хепри с удовольствием. – Это мой друг меня научил соблюдать чистоту.
– Слушайся его, - сказала Тамит. – Он старше тебя и разумнее.
Вдруг мальчик так резко обернулся, что вырвал свои волосы из рук матери:
– Разве я говорил тебе, что Аменемхет старше?
На лице его был почти испуг. Глупыш боялся своей матери.
Тамит рассмеялась.
– Я знаю это давно – ведь семья великого ясновидца хорошо известна.
Хепри теперь смотрел ей в глаза пристально и почти враждебно.
– Так ты знала и то, что госпожа Ка-Нейт – мать Аменемхета? Ты знаешь ее?
– Да, я ее знаю, - ответила женщина.
Мать и сын смотрели друг другу в глаза с почти одинаковой враждебностью.
– Мы давно знаем друг друга. Того, что произошло
Хепри наклонил голову.
– Госпожа Ка-Нейт злая? – непримиримо спросил он, глядя исподлобья.
Тамит улыбнулась.
– Ты еще слишком мал, чтобы получить ответ на свой вопрос. И не смей говорить своему новому другу о том, что я сказала тебе – ясно?
– Ясно, - буркнул Хепри.
– Ты лгала, - заметил он, отворачиваясь.
Тамит рассмеялась.
– Ты тоже лгал, маленький. Жизнь такова, что приходится лгать.
Хепри повернулся и убежал в другую комнату.
Тамит смотрела ему вслед с таким выражением, что мальчишка убежал бы из дому совсем, если бы видел его. Как ни ловка была эта женщина, ненависть, которую она носила в себе все годы, пока воспитывала сына, иногда прорывалась… с еще большей силой оттого, что ее подавляли.
Но когда Хепри пришел к ней мириться, Тамит уже улыбалась. Мать с сыном растроганно обнялись, а Хепри виноватым шепотом попросил маму не сердиться…
– Ну конечно, нет, - с улыбкой ответила мать. – Приводи своего царевича. Только будь разумен.
– Аменемхет не царевич, - возразил ребенок. Тамит только рассмеялась и напомнила ему, что пора возвращаться в школу.
Тамит долго смотрела мальчику вслед, стоя у калитки, и на лице ее сменялись непонятные выражения… отражение мятущихся мыслей…
У нее и в самом деле страннейшая судьба.
***
Тамит не могла как полагалось приготовиться к посещению своего дома столь знатной особой – да к этому нельзя было приготовиться вообще. Чем ближе подходил назначенный день, тем сильнее женщина чувствовала, каким несчастьем он может обернуться.
Каков же в самом деле этот мальчишка, которого сын ей так расхвалил? Вся их с сыном судьба будет зависеть от того, как Тамит примет его и как он примет то, что увидит в этом доме…
Тамит редко молилась, но сейчас склонила голову и помолилась богине страсти Баст, которую любила больше всех богов и на которую походила сама. Жаль, что в доме нет ее изображения. Тамит пожертвовала бы ему все что угодно, только бы этот день прошел удачно.
Когда наступило утро дня отдыха, Тамит встала на рассвете – как всегда; приготовила угощение из своих скромных запасов и убрала комнату, хотя убирать было почти нечего. Ее быт был очень скуден. Она только надеялась, что мальчишка Ка-Нейт немного отвык в своей школе от роскоши. Проклятая Ка-Нейт!
Она все еще не собиралась умирать и была так же горячо любима своим высоким супругом – великий ясновидец заметно постарел, но был так же силен и здоров; и так же силен и здоров оставался его ум, предугадывавший ходы врагов. Но всех ходов не предугадает никто. Даже боги.