Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Открыв глаза, он увидел, что его посуду унесли, а рядом стоит новая еда – разрезанная дыня, несколько хлебцев и вода странного цвета. Попробовав воду, он почувствовал терпкий привкус – разбавлено вином.
Мальчик вдруг чуть не сплюнул – ему в голову пришла ужасная мысль. Его же могут отравить! Конечно! Как он мог быть таким глупым!
Но ведь госпожа никогда не сделала бы так, подумал Хепри, глядя на нежную желтую мякоть, истекающую соком, и борясь с голодом. Потом голод победил. Даже если Хепри и умрет, кому станет от этого хуже?
Разделавшись
Но разве Хепри может выйти отсюда и поискать встречи с госпожой?
Маленький заключенный опять лег и, перевернувшись на живот, мрачно облокотился на кровать и стал смотреть перед собой. Он мог бы снова заснуть, чтобы скоротать время, но сон не шел – напрасно Хепри выспался днем.
Но потом он так и заснул – положив голову на руки.
Проснулся мальчик от прикосновения к плечу. Отбиваясь, подскочил и повернулся, пытаясь ударить невидимого и неведомого врага, но кулак хватил по воздуху.
– Это я! Прекрати!
– Аменемхет?..
Радость, почти счастье от осознания этого сменились гневом и отвращением.
– Уходи! Я не хочу тебя видеть! – шепотом крикнул Хепри и, бросившись лицом вниз, замер. Ему было наплевать, что с ним за это сделают.
– Послушай меня!
Аменемхет силой перевернул его на спину, а потом вдруг вспрыгнул на кровать и уселся ему на живот. Неожиданно, ловко и крепко.
Хепри изумленно забился, потом замер. Вот такие ловкачи и бесстыдники, наверное, и становятся господами.
Мальчик снова дернулся, но Аменемхет перехватил его взметнувшиеся руки и стиснул их так, что чуть не сломал.
– Ты выслушаешь меня, - с яростью прошептал он. – Я не позволю тебе меня унижать!
Глаза его горели в темноте – молодой волк.
– Ну конечно… господин… - задыхаясь, пробормотал Хепри.
– Ты мой друг, и я тебя люблю, - сказал Аменемхет. Хепри усмехнулся, отвернувшись – это он еще мог, хотя его и не пускали.
– Я понимаю твое горе и ярость, - сказал Аменемхет.
– Да что ты можешь пони…
Аменемхет заглушил его крик, навалившись всем весом и зажав рот ладонью; другая его рука давила Хепри на горло.
– Успокойся! Ты добьешься, что тебя действительно убьют!..
Когда Хепри кончил биться, он отнял руку.
– Молодец, - прохрипел мальчик, когда его рот освободили. – Ты достойный сын своего отца…
– Да, - яростным шепотом крикнул ему в лицо Аменемхет. – Мой отец исполнил свой долг! А я пытаюсь защитить тебя, глупец, я тебя люблю!
– Я же сын преступника, - пробормотал Хепри. – Не пачкайся об меня…
Аменемхет с яростью встряхнул его за плечи.
– Стань уже мужчиной! – шепотом воскликнул старший мальчик. – Я не отворачиваюсь от тебя из-за твоего отца, и ты не можешь осуждать меня за моего! И мой отец прав!
– Ну конечно, - прошептал Хепри. – Слезь с меня… господин…
Аменемхет покривился, но освободил его.
– Да, он прав, -
Хепри глядел ему в спину и думал: что сказал бы Аменемхет, если бы это отец Хепри казнил его отца. Стал бы он так яростно отстаивать законы… которые пишутся, несомненно, такими людьми, как Неб-Амон?
Аменемхет пошел к двери, потому что Хепри больше ничего не говорил. У самой двери сын господина дома остановился.
– Ты мой лучший друг, - сказал Аменемхет, обернувшись. – Но мое терпение не бесконечно.
Утром Хепри разбудили рано и сказали, что пора возвращаться в школу. Мальчик хлопал глазами, глядя на невозмутимого слугу – он говорил с ним так, точно ничего не произошло!
Потом вспомнил, что нужно учиться лгать, и кивнул. Конечно, все что угодно. Он только кротко попросил, чтобы ему вернули его вещи – свитки и ту набедренную повязку, в которой он приехал сюда…
Слуга принес ему свитки, как оказалось, бережно сохранявшиеся, а вместо старой повязки роскошный схенти. Не нужно было говорить, от кого.
“Он хочет, чтобы я понял, что виноват?”
Не дождется!
Его проводили вниз – ни госпожи, ни девочки Хепри так и не встретил. И хорошо. Его вывели в сад, и мальчик увидел уже готовые носилки и свиту.
Он ужасно надеялся, что нигде не встретит Неб-Амона. Иногда мальчику казалось, что, увидев его, он не выдержит и уничтожит себя: бросится на этого человека, и тогда Хепри убьют. Но ему повезло.
Он увидел только подходящего к нему Аменемхета, а с яростью на него Хепри мог справиться, даже скрыть ее совсем.
Хепри был сыном не только своего отца, но и своей матери.
– Садись в носилки - поехали, - хмуро приказал Аменемхет. Хепри вяло кивнул.
Он забрался в носилки и закрыл глаза; почувствовав, что юный господин сел рядом, не шевельнулся и не взглянул на него. Он втайне надеялся, что на него рассердятся и выгонят, но Аменемхет все понял и промолчал.
Будь ты проклят со своей чуткостью и добротой.
Когда настала пора выходить, Аменемхет все же тронул его за плечо.
– Вставай.
Хепри так же вяло кивнул и вылез. Он почему-то уже ничего не боялся и ничего не хотел – только никогда больше не видеть этого сытого волчонка, притворяющегося агнцем… до поры. Потом он вырастет и станет таким же, как его отец.
========== Глава 42 ==========
Аменемхету действительно казалось, что он понимает все.
Он пытался вообразить чувства сына казненного преступника… горе, гнев, жажду отмщения… и жалел своего друга, ему было больно за него; но все эти воображаемые сыновние чувства Аменемхета были притуплены сознанием того, что отец Хепри – святотатец. Разве можно такого отца, которого, к тому же, Хепри совсем не знал, сравнивать с Неб-Амоном? Как можно их сопоставлять – преступника и судью, преданного своему долгу? Разве это Неб-Амон виноват, что отец Хепри совершил преступление?..