Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Ее кинули на широкую богатую кровать, потом один из разбойников стал распутывать ей руки, а другой вынул кляп изо рта. Она вскрикнула, но рот тут же зажала ладонь.
– Молчи! – дохнули ей в ухо. Тамит кивнула и смирно лежала, пока ее не развязали. Она знала одно: ее пока не убьют.
Она села на кровати и стала разглядывать свои руки – никаких следов. Тамит улыбнулась. Она подняла глаза и увидела, что осталась одна.
Нет, не одна.
Послышались шаги, и к ней вошел великий
Тамит судорожно втянула носом воздух и стала перебирать руками и ногами, отползая по кровати – такой вид был у ее бывшего господина. Он не сохранил почти ничего из своей прежней красоты, а нрав его, несомненно, ухудшился значительно.
Неб-Амон, не приближаясь, сел на табурет у изножья кровати. Глаз с нее он не спускал.
– Слушай и запоминай, блудница, - тихо сказал верховный жрец. – Я обладаю полной властью, чтобы уничтожить тебя и твоего сына, если ты подашь мне хоть малейший повод к неудовольствию.
Тамит усмехнулась, хотя едва могла думать от страха – это было совсем не то, что в одиночестве строить планы мести: сейчас тот, кого она мечтала низвергнуть, сидел перед ней и вовсе не напоминал жертву ее планов. Тамит начало казаться, что жертва снова она и она сама сделала себе это…
– Ты пойдешь на убийство? – спросила она, сама не зная зачем. – Не боишься богов?
Неб-Амон не рассердился на ее дерзкий тон – только улыбнулся, как низшему существу, неспособному ничего понять.
– О страхе перед богами должна вспомнить ты, - сказал он. – Едва ли для тебя еще остался путь, которым ты можешь получить прощение за свои мерзости. Может быть, если ты раскаешься…
Тамит засмеялась, не веря, что слышит такое.
– Ты убивал и обманывал, и снова собираешься убивать, - сказала она. Почему-то у нее прошел страх перед откровенным разговором с верховным жрецом – как будто женщина понимала, что сейчас она в полной безопасности. Как будто он пришел к ней как жрец, перед которым она очищает себя… а может, он перед ней?
– Почему боги должны покарать меня, а не тебя? – спросила она.
Неб-Амон возвел глаза к небу.
Потом взглянул на нее и улыбнулся с изумлением. Неужели эта шлюха действительно ничего не понимает?
– Величайшее падение – это когда сердце грешника не только не знает, что грешит, - медленно и веско сказал Неб-Амон, - но когда грех представляется ему добродетелью. Ты уже пала так низко, как я вижу. У тебя очень мало надежды на оправдание.
Он встал с видом сожаления и брезгливости. Тамит подумала, что все жрецы говорят это, чтобы люди их слушались, но вдруг ее сердце на миг сжал холодный ужас. А если Неб-Амон прав?
Она встряхнула головой, чтобы отогнать
– Как ты можешь убить меня? Ведь я приговорена к заключению, это откроется…
Неб-Амон усмехнулся.
– Приговор отменен вчера вечером, - сказал он. – Но не радуйся. Это означает, что теперь ты в полной моей власти – мои люди убьют тебя, как только я прикажу. Ты это понимаешь?
Тамит так растерялась, что кивнула. Она и не думала, что отмена приговора может повернуться к ней такой стороной.
– Ты понимаешь, что твой сын также под угрозой? – спросил Неб-Амон. – Если ты не будешь вести себя как полагается, я могу отдать приказ, чтобы его убили.
– Мой сын невинен! – в ужасе воскликнула Тамит, до сих пор не осознававшая, что за человек Неб-Амон. Ей казалось, что она может управлять им, пользуясь его страхом перед богами… как глупо!
– Нельзя его убивать, - прошептала Тамит.
Верховный жрец пожал плечами и спокойно улыбнулся.
– Ну и что? – спросил он.
Этим было сказано все.
Тамит обхватила себя руками, словно защищаясь от взгляда этого человека, спокойно рассматривавшего ее… может быть, только с оттенком брезгливости…
– Что я должна делать? – смиренно прошептала она.
Неб-Амон улыбнулся.
– Беспрекословно подчиняться, - ответил он. – Мне и людям, которых я к тебе приставлю. Пока с тобой будут обращаться хорошо… ты можешь высказывать просьбы, и если они разумны, их выполнят. Но если ты подумаешь, что имеешь здесь власть, и обнаглеешь…
Тамит помотала головой.
– Нет, господин.
Он нисколько не доверял ее испуганному виду. Но если… когда эта шлюха обнаглеет – великий ясновидец не сомневался, что в скором времени это случится – она поймет, что он не шутил.
– О чем я могу просить? – спросила женщина.
Неб-Амон развел руками.
– О том, что считаешь нужным для своего благополучия. Я озабочен тем, чтобы ты была здорова… но не настолько, чтобы не наказать тебя подобающим образом, если ты подашь к этому повод…
Их глаза встретились.
Он нисколько не шутил.
– Будь разумна, - заключил Неб-Амон. – Ты умна, я это знаю. Так не веди себя глупо.
В первый раз он ее похвалил, да еще и так лестно. Тамит почувствовала удовольствие – нет, почти блаженство оттого, что ее признали.
– У дверей стоит стража и слуга, - сказал Неб-Амон, неторопливо направляясь к выходу. – Тебя никуда не выпустят, но высказывать просьбы ты можешь.
Он вышел, не сказав – ни надолго ли она здесь, ни в каком она крыле, ни что ей разрешается… конечно, умышленно. Неизвестность обессиливает.