Цветы корицы, аромат сливы
Шрифт:
Историки посмотрели на него с интересом.
– В историческом музее есть обломки от руин дворца эпохи Восточная Хань. То, что эти обломки нашли на территории современной России, мне о многом говорит, – Сюэли думал, как бы ему, собственно, подступиться к ключевой мысли. Ли Дапэн кивал и не торопил его. – У нас на эти обломки смотрели бы другими глазами. Как вы относитесь к тому, что в музеях хранится множество вещей, как бы… стронутых с места? Часто и сакральных, – осторожно добавил он. – Если все они вдруг однажды ночью соберутся восвояси и поедут по местам, будет большой переполох.
– Несомненно.
– Нет, разница есть. А вот если могилу…
– А-а, ну, если могилу… родным и соотечественникам покойного это едва ли придется по душе.
– Так очень часто то, что выставлено в музее, стояло прямо на могиле или лежало… в могиле. Или вкопано было рядом. Или не рядом, но в честь. Могилы, святыни… – долбил свое Сюэли. – Сакральные предметы, реликвии… Вот чем занимаются в поиске, как я это понял? Поднимают из земли все, что там лежит, определяют, куда это принадлежит, и разносят по местам.
– В высшей степени достойное занятие, – заметил Ли Дапэн.
– Но если в нашей семье хранилась реликвия. Если ее отобрали у нас. Если мой дед, который ею занимался, исчез, а я больше всех похож на него… по характеру. Разве я не должен что-то предпринять, чтобы вернуть утраченное?
– Тащить бодисатву помыться – зря утруждать божество. Не зря ли ты обременяешь себя заботами, не напрасно ли беспокоишься? Из того, что твой дед занимался чем-то, вовсе не следует, что ты должен лезть туда же в петлю. Ты вне всяких сомнений должен был бы вернуть то, что отобрали лично у тебя, а что принадлежит притом всей стране. У тебя что-нибудь отобрали?
– Ну… дедушку самого, – сказал Сюэли.
– Вот его и ищи. Твой друг, которого ты приводил однажды ко мне, необычайно мудр, – заметил Ли Дапэн.
– Который друг? С длинными волосами или стриженный под ежик?
– Тот, что сказал тебе сидеть тихонечко, как уховертка в своей щели. Хотя по виду он словно бы несколько беспечен, а все же, если о деле идет, вот его бы тебе надо слушать, а не пошлейших каких-то людей. Собака ловит мышей – слыхал поговорку?
– Слыхал, – вздохнул Сюэли. – Не своим делом занимается.
– Ты можешь деда, прадеда, да и всех только замарать своими действиями, которые так, скажу отдаленно, наивны.
– Так-то оно так, – согласился Сюэли. – А все же, когда думаю об этом, вся внутренность раз девять в день перевернется.
– С теми сочинениями, которые вы сейчас пишете, вы никогда в жизни никуда не прошли бы на государственных экзаменах в старом Китае. Даже вам лучше было бы там вовсе не появляться, – сказал Сюэли, решив выразиться как можно мягче. Он надеялся, что эту простую истину его ученики и сами понимают, таким образом, он не сообщит им ничего особенно нового и шокирующего, а все же сподвигнет их к совершенствованию.
– А откуда вам знать-то? – неожиданно нагло спросили ученики.
– Откуда я знаю? Ну… уж знаю, – задумчиво заверил их Сюэли. – Я напрочь отрицаю всякий смысл в изучении китайского языка без овладения классической литературой и, в частности, без умения писать стихи по-китайски.
– Ого! Круто. А вы сами-то, когда учили русский, начали сочинять стихи по-русски?
– Эм-м… Я не думаю, что ученики
– Нет, это почему же? Вы сочините нам что-нибудь типично русское… хотя бы частушку, – потребовали ученики. – А то вообще-то у всех людей равные права.
– С неба звездочка упала – Раскололась голова. Ох, чего-то я не верю В эти равные права, –тут же сказал Сюэли.
Ученики присмирели.
– Блин, частушка… Нормальная такая, блин… – зашептались они между собой. – Ладно. Хорошо. Учите стихосложению, мы будем стараться.
– Так вот: формальная сторона китайского стихосложения, стихотворные жанры, требования к форме стиха – это вам, конечно, не частушка, – ехидно начал Сюэли, переходя к заготовленной лекции.
Команда, готовившая капустник, совещалась, как обойтись без Сюэли и Леши, пока они будут в Любани. Скинхедов в пьесе было много, и, хотя Леша был их предводителем, отсутствие его было не так чувствительно, как отъезд Сюэли.
– На то время, пока ты в поиске, Чжэн Юй слегка побудет здесь тобой. Ведь репетировать-то надо, – сообщили в результате Сюэли, как только он появился.
Вперед выступил Чжэн Юй. Это был студент из Сычуани, спокойный и милейший человек.
– Не беспокойтесь, – заверил он Сюэли, – при репетиции я только постою на вашем месте, как будто бы фигура, вырезанная из фанеры. Конечно, никогда мне не сыграть студента Чжана так, как вам, и не приблизиться к таким вершинам. Я лишь, знаете, как говорится: лысый идет за луной – лысина отсвечивает – перенимает свет.
Все расхохотались.
– Хорошо, тогда мы… с какого места? Словно Хэн-э из яшмовых зал?..
– Словно Хэн-э из яшмовых зал, Ди монолог свой уже рассказал, – сострил Лю Цзянь.
– Полог качнется, вдоль книг у стены Чья-то протянется тень.– А, хорошо. А музыка?
– Так есть музыка. – Да, в рукава пробирается холод – Вроде бы ночь холодна. Правда, душа получила сегодня Все, что хотела она. Однажды взглянув, на лице у Ин-Ин Нашёл я мученье своё. Но я и не думал о редком уме, Таящемся в сердце её.