Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
Шрифт:
– Как же вы во всем отлично разбираетесь, доктор! – восхищался Симэнь. – Я бы попросил вас прежде составить такое средство, какое утолит все эти боли, а кроме того, конечно, и пилюли.
– Хорошо! Не волнуйтесь! – заключил Жэнь. – Я пришлю все необходимое тотчас же, как вернусь домой. Коль скоро известно, что недуг от внутренней недостаточности, а боль от избытка огня, стало быть, причина внутри. Ломота в пояснице и костях от малокровия, а не от застоя крови. Лекарства сами собою приведут к выздоровлению. Только не надо суетиться.
Симэнь беспрестанно благодарил доктора. Не успели они выйти из спальни, как послышался плач Гуаньгэ.
– Какой прелестный голосок у вашего наследника! – заметил доктор.
– Тоже вот болезни покою не дают, – отвечал Симэнь. – И матери с ним одна забота.
Симэнь пошел проводить доктора.
Между тем Шутун с Циньтуном вели разговор.
– Прихожу я к этому доктору, – говорил Шутун, – а он давно почивает, оказывается. Стучал я, стучал. Наконец-то ворота открыли. Старик все глаза тер, а на лошадь влез и задремал. Насилу потом слез.
– Да, тебе досталось, – посочувствовал Циньтун. – А я нагулялся досыта. И напился по горло.
Тем временем подошел с фонарем Дайань, сопровождавший Симэня и доктора Жэня. Жэнь поравнялся с террасой и продолжал шагать дальше.
– Присели бы, отдохнули! – предложил Симэнь. – Сейчас чаю подадут, перекусите.
Доктор покачал головой.
– Премного вам благодарен, сударь! Не могу! – проговорил он и направился к воротам.
Симэнь довел его до коня и велел Шутуну проводить до дому с фонарем, а сам поспешно распорядился, чтобы Дайань тотчас же с ляном серебра отправился к Жэню за лекарствами.
У ворот доктор спешился.
– Присаживайтесь, друзья, выпейте чайку! – пригласил он слуг.
Дайань вынул коробку с подношениями и, вручая ее доктору, сказал:
– Примите, пожалуйста, вознаграждение за лекарство!
– Мы с вашим господином друзья, – говорил Жэнь. – Я не смею принимать от него никаких даров.
– Но я прошу вас, примите! – говорил Шутун. – А то нам будет неудобно и лекарство взять. Да и нас заставят приезжать к вам еще раз. Примите, чтобы не беспокоить вас лишний раз.
– Говорят, даровое гаданье и впрок не идет, – поддержал Дайань.
Доктор взял, наконец, вознаграждение. Поскольку оно оказалось весьма щедрым, Жэнь сразу же удалился составлять лекарство. Одних пилюль он отсыпал добрых полкувшина. Слуги после чаю получили ответную карточку, и за ними заперли ворота.
Вернувшись домой, Дайань с Шутуном передали хозяину солидный пакет.
– Так много! – изумился Симэнь и, вскрыв пакет, в котором лежали пилюли, пошутил: – Да, с деньгами и нечисть заставишь жернова вертеть. Только пообещал – и уж все готово. Хорошо! Прекрасно!
На пакете значилось: «Отвар для опускания огня и восстановления влажности. Растворить в двух чашках воды. Имбирь не примешивать. Выпарить по восьми фэней. Применять натощак. Осадок повторно выпарить. Запрещается употреблять в пищу пшеничные отруби, лапшу, жирное, жареное и т.п.». Ниже следовала печать «Из лекарственных запасов потомственного врача, господина Жэня» и ярлык с ярко-красной личной печатью и надписью «Пилюли из корневища наперстянки с добавками» [9].
Симэнь передал лекарства Инчунь и велел выпарить на первый случай одну дозу. Сам Симэнь наблюдал за всеми приготовлениями и процеживанием состава. Когда Пинъэр поела немного отвару, к ее постели подошла Инчунь.
– Вот и лекарство готово, матушка, – сказала она.
Пинъэр повернулась. Она слегка дрожала. Симэнь в одной руке держал лекарство, а другой приподнял Пинъэр голову.
– Какая горечь! – проговорила она.
Инчунь подала ей воды прополоскать рот.
Симэнь после ужина вымыл ноги и лег рядом с Пинъэр. Инчунь вскипятила на всякий случай немного воды и легла, не раздеваясь.
Симэнь крепко спал. После лекарства заснула и Пинъэр. Вдруг послышался плач Гуаньгэ. Жуи, опасаясь как бы он не разбудил Пинъэр, стала кормить его грудью. Потом все утихло.
На другой день утром Симэнь стал расспрашивать Пинъэр:
– Ну как тебе, получше?
– Представь себе, я хорошо спала, – сказала Пинъэр. – Боль успокоилась. А ведь под вечер так схватило, думала, не выживу.
– Слава духам Неба и Земли! – говорил Симэнь. – Вот примешь еще чарку, и совсем пройдет.
Инчунь тем временем выпарила вторую чарку и подала Пинъэр. У Симэня все опасения сразу как рукой сняло.
Тому подтверждением и стихи:
Все хмурилась Си Ши, лицо печаль мрачила, Но чудо–снадобье красотка получила, Уверилась она, что от беды уйдет!.. Но только избранных удел счастливый ждет.Хотите знать, что было потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Когда виновник торжества –
наставник государя,
Возы изысканных плодов
ему с почтеньем дарят.
Спускаются к нему на пир
бессмертные – все восемь [1].
Мы яства из далеких стран
торжественно подносим.
Парча узорная блестит.
Шлют поздравленья–свитки.
Шелка, посуда, серебро –
всего, всего в избытке.
Неумолимый ход светил
Сихэ замедлит даже [2],
Чтоб дольше длились торжества,
чтоб растянулись стражи.