Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
Шрифт:
Сквозь чрево досточтенной Чжан ступай в сей мир.
Лишь слева на локте младенческой руки
Впишу иероглифов две красные строки.
То явится в перерождении Хуан,
Чей муж никчемный в прошлой жизни был Линфан.
Даровано мужское ей перерожденье
И долголетие за тягу к просвещенью.
Пусть Чжан взлелеет сына, как бесценный дар,
Отцовство – чудо, если ты уже столь стар».
Поет на мотив «Креповое черное платье»:
В точности осуществился государя план – Обрела мужское тело, стала Чжан – Хуан. И богач расцвел от счастья. Сын в три года повзрослел, В семь – явил он светлый разум и в науках преуспел. Редкостным Талантом звали – зарекли от бед. Первым тронный сдал экзамен в восемнадцать лет.Так вот. Выдержал восемнадцатилетний Чжан Цзюньда – Редкостный Талант экзамены и занял пост уездного правителя Наньхуа в Цаочжоу. Как вступил он в должность, первым делом занялся казенными налогами, потом обсудил дела управы и тут вспомнился ему прежний дом. Велит он двоим посыльным: «Идите пригласите Чжао Линфана. Поговорить надобно». Посыльные без промедления направились к дому Чжао и пригласили Линфана.
Произносит, словно прозу [52]:
Линфан один в своем дому читал каноны –
Усердно он молился Будде.
Когда посыльные вошли к нему с поклоном
И он узнал, в чем дело, – тут же
Собрался, приоделся чинно по параду
И вышел посетить управу.
Войдя, он поклонился в зале по обряду.
Его почтил сановник главный –
Правитель Чжан! Он принял мясника на славу!
И усадил его с почтеньем.
Любезностями обменялись по уставу,
Подали слуги угощенье.
«Ты, сударь, – мой хозяин и супруг Линфан
Из рода Чжао. Приглядись!
Ведь я – жена твоя, умершая Хуан.
Мужчиною вернулась в жизнь.
Не веришь? Отойдем на тихую веранду,
Сниму одежды при свече:
Там надпись киноварная вещает правду
Иероглифами на плече.
Что дочка старшая, любимица, уже
Живет женой в ином дому,
Что младшей дочки муж – достойный Цао Жэнь
И предана она ему.
Тоскует сын о матери почтительный,
Ухаживает за могилой.
Давай-ка сядем на коней стремительных,
На кладбище поскачем, милый!»
Правитель и Линфан с детьми пошли на могилу Хуан. Открыли гроб. Хуан лежала как живая. Они вернулись домой и семь дней служили панихиды. Линфан читал «Алмазную сутру». Тогда опустилось благовещее облако, и все впятером на облаке вознеслись на небеса.
Тому свидетельством напев на мотив «Отшельник у реки»:
Заслуги праведной Хуан по праву оцените: Вошла она с детьми и мужем в райскую обитель. Кто добродетелен в миру и чтит ученье Будды, Того и бодхисаттва милосердья [53]не забудет.Заключение:
Драгоценный свиток уже завершен Совершенство Будды уже нам известно. В мире дхармы [54]все, наделенное чувством [55], Победит сей мир. Да придет торжество! Да вручим себя Будде [56]! Ученье едино, безмерно, Совершенною правит оно пустотой И в центре стоит океана буддизма, Повсюду блуждает, Везде побуждает Все реки, пески Вернуться, сойтись В мир Чистой земли И в счастье молитв. Склоняясь, даем мы обет Учения словом И именем Будды, Что ввысь достигает Небесного рая, А вниз проникает В подземное царство. Воспомнившие Будду – отрешатся от мира сансары; Творящие злодейства – век на дне преисподней увязнут. Достигшим просветленья – путь спасения Будда укажет. И воссияет свет, И озарит он десять направлений! Опустится на запад и восток, Вернется в отраженьи, Установившийся на севере и юге, Достигнет всех домов. Взойдем к концу перерождений – пристанет к берегу ладья. Ребенок встретит мать родную – свернется снова в эмбрион. Три драгоценности отныне – пребудут в нас сохранены! И успокоятся навеки – людские страсти и умы.Псалом гласит:
Всем когортам грехов, что творимы людьми, От начала начал до сих пор нет изводу. От Чудесной горы [57]разбрелися они, Утеряли великую первоприроду. В четырех видах жизней [58]есть искорка будды [59]– Приведет она всех к возрождениям чудным. Свое первое благодаренье [60] шлем мы Небу с Землею за милость рождения. А второе шлем благодаренье Ясну Солнцу с Луною за дар озаренья. Наше третие благодаренье – всем владыкам земли и воды за их милость, А четвертое благодаренье шлем отцу мы и матери, что нас вскормили. Наше пятое благодаренье – патриархам, Закон преподавшим глубоко, А шестое шлем благодаренье душам тех, чьи тела схоронили до срока [61]… Мудрость величава во спасенье – Маха праджня парамита [62]!!!Мать Сюэ кончила чтение. Шла вторая ночная стража. Юаньсяо, из покоев Ли Цзяоэр, подала чай. Потом Ланьсян, горничная Мэн Юйлоу, поставила на стол всевозможные деликатесы, фрукты и кувшин вина. Появился чайник с лучшим чаем. Ланьсян налила чашки супруге У Старшего, Дуань Старшей, Ли Гуйцзе и остальным гостьям. Юэнян велела Юйсяо подать четыре блюда печенья и сладостей. Чаем угостили и трех монахинь.
– После матушек наставниц пора мне спеть, – сказала Гуйцзе.
– Какая ты услужливая, Гуйцзе! – заметила Юэнян. – Покою не знаешь.