Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
Шрифт:
Список согласившихся принять участие в траурной церемонии впечатляет. Среди них семь премьер-министров стран Британского Содружества, вице-президент США, российский министр иностранных дел и шесть премьер-министров западноевропейских стран – просто замечательно. И я хозяин! Среди великих мира сего! В центре мировой сцены! Неся свою печаль со стойкостью и подобающим достоинством. Такая благородная скорбь утраты отлично воспринимается избирателями. Особенно когда разделяешь ее вместе с другими мировыми
Впрочем, в этом списке был один любопытный пробел – французский премьер-министр. Я спросил об этом Бернарда и Хамфри, когда мы все собрались обсудить важные детали предстоящей траурной процедуры.
– Наверное, именно для этого французский посол и хочет завтра встретиться с вами, – объяснил Хамфри.
Я согласился, хотя в тот момент, признаюсь, меня куда больше интересовало конкретное расположение телекамер на месте событий. – Проследите, чтобы камеры равномерно расставили следующим образом: у выхода из Номера 10, вдоль всего маршрута движения, у Вестминстерского аббатства, внутри него и еще одну так, чтобы она была направлена прямо на церковную скамью, на которой должен сидеть я.
Хамфри с сомнением покачал головой.
– Да, но для этого придется поставить камеру прямо на кафедру.
– И что?
– Для архиепископа останется слишком мало места.
– И откуда он тогда будет читать свою проповедь?
– Думаю, с кафедры.
Похоже, проблема несколько сложнее, чем мне казалось.
– Ну и где тогда будет стоять моя камера?
Секретарь Кабинета ненадолго задумался.
– Ну, скажем, на алтаре. Но он тоже может понадобиться архиепископу…
Значит, на этот раз ему придется обойтись без него. (Очевидно, архиепископу просто не собирались говорить, что это будет не религиозная церемония, а трансляция партийно-политического митинга. – Ред.)
Сегодня встречался с французским послом. Все оказалось хуже, чем я предполагал.
Но сначала ко мне зашел Бернард.
– Французский посол уже в пути, господин премьер-министр. И мне известно, какую новость он вам намерен сообщить: французский премьер-министр не приедет, вместо него будет президент.
– Президент? – радостно переспросил я. – Но ведь это же прекрасно!
– Увы, господин премьер-министр, это ужасно!
Секретарь Кабинета, похоже, тоже уже был в курсе, поэтому поспешил к нам присоединиться. Причем выглядел он необычно обеспокоенным.
Интересно, почему? Лично я не видел никакой проблемы. Во всяком случае, пока. Наверное, потому что у меня было не так много практического опыта общения с французами. Заметив это, мой главный личный секретарь попытался мне объяснить.
– Три года тому назад, когда королева была с официальным визитом во Франции, она подарила президенту щенка Лабрадора. И вот теперь он везет с собой одного из щенков того
Хамфри откинулся на спинку стула.
– Это ужасно! Значит, это правда?
– Боюсь, что да, сэр Хамфри, – замогильным тоном подтвердил Бернард.
– Так я и знал, – с обреченным вздохом произнес секретарь Кабинета. – Знал, что французы наверняка приготовят какую-нибудь каверзу.
Мне по-прежнему было совершенно непонятно, почему они оба так обеспокоены.
– Что тут особенного? По-моему, всего лишь милый дружеский жест, только и всего.
– Милый-то милый, – Хамфри кисло улыбнулся. – Но вряд ли дружеский.
– Почему?
– Потому что Ее Величеству придется от него отказаться. А это неизбежно повлечет за собой… последствия!
Вся проблема заключалась в карантине. Ведь собаку нельзя просто вот так взять и ввезти! Значит, этому королевскому «лабрадорчику» придется провести как минимум шесть месяцев в карантине.
В принципе, никакой трагедии в этом я не видел.
– Уверен, французы это поймут.
– Конечно же, поймут, господин премьер-министр. В частном порядке. Но понять это официально они откажутся. Именно поэтому французы и заготовили такой подарок.
Он прав. В этом-то вся проблема и заключается. Французы намеренно создают некий дипломатический инцидент, чтобы в конечном итоге сделать все по-своему в вопросе суверенитета над туннелем. Я поделился своим открытием с Хамфри и Бернардом и, убедившись, что они оба по достоинству оценили мою проницательность, немедленно послал за Питером Гасконом, моим новым личным секретарем по иностранным делам.
– Что будем делать? – спросил я его.
– Не знаю, господин премьер-министр, – печально протянул он. Видимо, уже слышал последние новости, которые, похоже, повергли его в состояние самой настоящей депрессии.
Такого ответа я от него никак не ждал. Госслужба всегда что-нибудь придумывает, всегда говорит, что следовало бы сделать.
– Но вы ведь мой личный секретарь по иностранным делам, – напомнил я ему. – И мы вправе ожидать от вас позитивных предложений.
– Простите, господин премьер-министр, но за карантин отвечаем не мы, а МВД.
По-моему, он просто пытается переложить на других ответственность. Или щенка… Пришлось послать за Грэхемом Френчем, моим личным секретарем по внутренним делам. Пока мы ждали его, я попросил Питера подумать: нельзя ли сделать так, чтобы французы сами нашли повод не делать этот подарок.
– Нет, господин премьер-министр, мы уже перепробовали все возможное, – с искренним отчаянием ответил он. – Чего только не предлагали: портрет щенка в полный рост, бронзовый бюст, фарфоровую статуэтку… Безуспешно!