Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
Шрифт:
– А вы не пробовали предложить им его набить? – спросил я.
В разговор неожиданно вмешался секретарь Кабинета.
– Нет ничего желаннее для нас, чем набить… Ах, вы имеете в виду таксидермию? Практически исключено.
В кабинет торопливо, даже не постучавшись, вошел Грэхем.
– Послушайте, – без лишних предисловий обратился я к нему. – Не могли бы вы попросить своих приятелей в МВД найти хоть какой-нибудь способ обойти правила карантина?
Его ответ меня, признаюсь, озадачил.
– Боюсь, это не подлежит обсуждению, господин премьер-министр.
Так открыто противоречить
– Простите, господин премьер-министр, но, во-первых, – он нервно сглотнул, – мы строжайшим образом следим за неукоснительным выполнением всех положений как британскими гражданами, так и иностранными подданными. Без каких-либо исключений! А во-вторых… во-вторых, закон о карантинной службе подписан Ее Величеством. Она не может быть единственной, кому позволено нарушать ее собственные законы! Это было бы неверно с этической точки зрения, недопустимо по причинам медицинского характера и… не подлежит обсуждению.
В это время зазвонил интерком – прибыл французский посол. События развивались слишком стремительно, и замедлить их движение было уже невозможно хотя бы потому, что похороны состоятся не далее как через три дня.
Поэтому пока посол, ожидая приглашения войти, ненадолго задержался в приемной, я еще раз напомнил всем собравшимся, что нам просто необходимо найти выход из положения. А затем велел Питеру немедленно вернуться в МИД и попросить кого положено срочно переговорить с МВД. То же самое предстояло сделать и Грэхему в МВД. Оба должны были держать постоянную связь с Бернардом, а тот, в свою очередь – с Дворцом. В задачу секретаря Кабинета входило проконсультироваться с нашими юристами на предмет нахождения легальных лазеек (услышав это предложение, они все дружно замотали головами), а также отвечать за координацию всего этого дела.
– Какого этого дела? – озадаченно поинтересовался Хамфри.
– Любого дела, которое мы придумаем, чтобы свести на нет французские козни, – объяснил я.
– Ах, этого дела… Конечно же, господин премьер-министр. Я немедленно распоряжусь устроить в моем офисе штаб по решению этой задачи.
Неужели ни у кого, кроме меня, не возникает ничего конкретного? Я спросил у Хамфри, есть ли у него какие-либо предложения? Он, не раздумывая, предложил не заставлять господина посла ждать слишком долго. Что ж, не совсем по теме, но верно. Я распорядился пригласить его и заодно попросил секретаря Кабинета остаться. Так сказать, для поддержки…
– Мне понадобятся какие-нибудь материалы? – поинтересовался он, недовольно поморщившись при мысли о предстоящей конфронтации.
– Только губка и полотенце, – мрачно ответил я и хотел добавить кое-что еще, но тут дверь открылась и в кабинет вошел французский посол. Небольшого роста, худощавый, чертовски обаятельный…
– Господин премьер-министр! Как же мило с вашей стороны уделить мне ваше драгоценное время, – на практически безупречном английском обратился он ко мне.
Я не менее любезно ответил, что мне тоже очень приятно видеть столь высокого гостя.
Впрочем, он тут же перешел к делу.
– Насколько мне известно, вам хотелось бы как можно скорее подписать соглашение по ламаншскому туннелю, это так, господин премьер-министр?
– Да. Как можно скорее, – начал было я, но, уловив краем глаза, как Хамфри медленно, почти неуловимо покачивает головой, явно призывая меня к осторожности, тут же дал задний ход. – Хотя, с другой стороны, особых причин для спешки пока не имеется. – Уверен, посол ничего не заметил.
Более того, он буквально горел желанием оказать посильную помощь.
– Да, особых нет. Но все равно, было бы совсем неплохо, если бы нам удалось достигнуть некоторых согласованных решений, как вы считаете?
– Неплохо? – Я бросил взгляд на Хамфри. Он пожат плечами. – Да, неплохо, – согласился я. – Никаких вопросов.
– Кроме того, – продолжал посол, – по мнению моего правительства, чтобы полнее использовать преимущества предстоящих похорон… кстати, примите мои искренние соболезнования, трагическая потеря…
– Да-да, трагическая! – скорбно повторил я.
– … преимущества предстоящих похорон, где вы с нашим президентом могли бы обменяться парой слов…
– Само собой разумеется, – нетерпеливо перебил я его. – Но надо принять во внимание тот факт, что мне как хозяину приема придется уделять внимание большому количеству высокопоставленных гостей, и я не уверен…
Посол изобразил обиженный вид.
– Вы что, не желаете говорить с нашим президентом?
– Естественно, желаю! – Я обнадеживающе улыбнулся. – Конечно же, желаю, хотя, сами понимаете… – Полностью осознавая опасность оказаться вольно или невольно вовлеченным в прямые переговоры с французами, особенно после той беседы с Хамфри пару дней назад, я постарался дать понять что переговоры как таковые не являются для меня приоритетными.
Такого рода высокомерие ему было вполне понятно, но и уступать он, похоже, не собирался.
– Господин премьер-министр, вам не кажется, что маленькие ссоры между друзьями лучше всего улаживать простым человеческим разговором, так сказать, лицом к лицу?
– Между друзьями – да, – не задумываясь, ответил я. Хамфри слегка побледнел.
Посол был по-прежнему невозмутим.
– Думаю, наш президент может почувствовать обиду. Не лично за себя, конечно, а за Францию. За намеренное пренебрежение к ней.
Я, как мог, заверил его превосходное превосходительство, что у нас нет ни малейшего намерения пренебрегать Францией и что лично я рассматриваю французов как настоящих друзей.
Его, видимо, это полностью удовлетворило, и я надеялся, что он тут же раскланяется и уйдет. Но не тут-то было. Оказывается, у него имелась своя «повестка дня», поэтому нам пришлось перейти к пункту два.
Его очень беспокоил вопрос обеспечения безопасности французского посольства в ходе визита президента. Интересно, почему? Я бросил быстрый взгляд в сторону секретаря Кабинета – есть ли причины для столь неожиданного беспокойства? Похоже, нет, никаких. По выражению лица Хамфри было ясно, что это не более чем очередная уловка коварных французов. Мы дружно заверили господина посла, что у нашего МВД все, абсолютно все под контролем.