Дальняя заря Ивана Ефремова

Рогов Борис Григорьевич

– Х-м-м, я думала, что в вашем веке уже полимякиш существовал… Это такое углеводородное соединение. Где-то читала, что нечто подобное изобрели ещё в начале ХХ века20. – Эвиза болтала и одновременно манипулировала с пакетом.

Она расправила в руках серебристую курточку, встряхнула её перед собой, осмотрела и накинула на себя. Чёрный стоячий воротничок жёстко упирался в нижнюю челюсть, заставляя высоко держать голову. По плечевому шву бежали белые огоньки, придавая дополнительную нарядность. Свободного кроя брючки

с такими же бегущими огоньками в боковых швах завершили облачение.

– Не люблю я эту штуку, – проворчала врач, старательно вдевая в ухо крючок застёжки для радужного диска. Все одинаковые, как из инкубатора. – Скукота. Хорошо, что хотя бы коммуникаторы позволено носить любые. Посмотри, красиво, правда? – Она кокетливо покачала головкой.

– Здорово! – Только и мог промолвить Иван. – Ты самая красивая женщина на свете!

– Ну вот! – Она выдохнула, с удовлетворением разглядывая себя в отражении зеркальной поверхности стены. – Насколько всё-таки удобнее ходить без одежды. Хотя надо признать, что определённая гармония в этом есть. Она слегка подтянула воротник.

Картину довершил чёрный берет с кокардой дальнего космофлота. На взгляд Ивана смотрелось всё по-армейски грубовато, но он не стал сообщать, полагая, что Эвизе это не понравится.

Иван, с трудом оторвал взгляд от созерцания процесса облачения, но, в конце концов, встряхнулся и начал разбираться с собственной униформой. Мужской комплект ничем принципиально не отличался от женского. Та же белая куртка и точно такие же брюки. Только огоньки в швах у него не белые, как у Эви, а зелёные. Шелковистый материал не сковывал движений и не причинял каких-либо неудобств. Только чёрный ворот неприятно упирался в челюсть. Но даже в непривычном наряде ему стало спокойнее, чем без одежды.

– Вань, давай быстрее, нас уже ждут! – Поторопила Эвиза подопечного. – Когда будешь говорить, старайся сильно не задумываться, мозговой штурм построен так, чтобы речь текла непрерывно. Она сначала будет записана протокол-редактором, потом им же проанализирована, систематизирована и выдана всем для дальнейшего размышления. Ты про фракталы слышал?

– Самоподобные фигуры? – удивился Иван. – Краем уха в университете. Какие-то красивые картинки друзья показывали.

– Не важно, суть в том, что каждая интересная мысль может вызвать целую цепь ассоциаций, из которых можно будет извлечь нужное решение. В этом суть мозгового штурма. Важно набрать как можно больше самых разных пусть даже совершенно неправдоподобных предложений. Потом из них экспертная группа выберет самые интересные и снова их закинет на обдумывание по ассоциациям. Обычно на втором или третьем цикле появляется действительно стоящее решение. У нас принято оставлять не менее трёх, чтобы можно было принять в работу другую базу. Если дело почему-либо не пойдёт.

– Это же долго! – удивился Иван. – Разве нельзя сразу принять решение?

–

Конечно, нет! – лучше потратить день или два на выбор правильного направления, чем разрабатывать, возможно, неправильный путь, и потратить массу времени и ресурсов не просто впустую, но, возможно, во вред.

Кроме того, это хороший способ порадовать мозг. Штурм – приносит огромное удовольствие. По интенсивности почти как оргазм, только в голове.

***

А вот это здорово! Это ты придумал просто гениально. Ванька, ты у меня сокровище! – Лена чмокнула мужа в нос. – Мы должны этот метод применить у нас в институте.

5. ШТУРМ ИЗВИЛИН

Орбита Торманса. Командная рубка звездолёта. Команда в полном составе.

Звездолет закончил описывать орбитальную кривую. Скорость упала до назначенного минимума. Все тринадцать человек команды плюс подкидыш кое-как разместились в пилотском сфероиде. Все через панорамное окно наблюдали за приближающейся планетой. в ожидании начала штурма.

Удобнее было бы разместиться на «веранде», но всем хотелось любоваться целью экспедиции – таинственным Тормансом. Зеркала визуальной шахты пилотской рубки позволяли наслаждаться космическими видами во всём их величии. Внешняя поверхность шахты настолько прозрачна, что создавалась иллюзия отсутствия преграды между мирами внутри и снаружи. Команда, по случаю официального мероприятия облачённая в парадную форму звёздофлота, тихо переговаривалась.

Торманс казался сиренево-шоколадным, а там, где облака отражали лучи солнца, – тёмным до черноты. Окраска планеты внушала настроение неприветливости. Коричневый шар висел в черном небе, а под ним, едва заметный, плыл пепельно-серебристый диск планеты-спутника.

Гриф появился в ходовой рубке одновременно с Фай. В отличие от остальных мужчин, на его белом кителе виднелись орденские планки. за успешные миссии в разных уголках галактики. У Фай цвет формы резко контрастировал с остальными. Такой же белый китель оттенял ярко-оранжевый шеврон на рукаве, а смоляные колечки парика прекрасно дополнял берет с кокардой.

Не успели командиры занять пост, как приемный экран внезапно ожил. В воздухе над ним заиграла, переливаясь серебристым светом, дуга пунктира.

Гриф Рифт бросился к пульту, но «Плам» опередил его, включившись самостоятельно. Над длинным экраном локатора прямо в воздухе побежали короткие вертикальные столбики, а из динамиков раздалась примитивная мелодия из двух нот, повторяясь без перерыва.

– Язык Кольца! – воскликнул командир.