Дана и Бродяга
Шрифт:
А что ему сказать? Поприветствовать? Объяснить свое отсутствие непредвиденными обстоятельствами?
Улыбнулся невольной мысли - анализ ситуации не проведен, решение не разработано, отчет не составлен. Разговор обещает быть долгим...
Саат все-таки включился в разговор Даны и Джета. На удивление, оба заранее оставили ему канал доступа.
– ...передай, что старик на самом деле переживает. По нему с первого взгляда не скажешь, но я отвечаю за свои слова.
– Привет, Джет. Я здесь. Слышал тебя. Как остальные?
– Я уже сказал Дане. Нормально. Тебя должно порадовать - Алекс Донаван жив. Вчера днем покинул городскую больницу с лангетой на левой руке, переругался с персоналом, так что ему велели не возвращаться. Остаток вечера занимался раскопками того, что осталось от вокзала. Оператором киберов. Может, и сейчас там. Стефан погиб. Уничтожил вторую «ступу», но был ранен и помощи не дождался. Другие новости - при личной встрече. Мы через пять минут подъедем, заберем вас...
До появления полицейской машины Саат успел поговорить с Тимом, который возвращался на плоскогорье с караваном Тахо-саа. По его словам, завтра к вечеру он будет у стоянки в ущелье, послезавтра утром - дома.
Дома...
Вернулось ощущение, что контроль над ситуацией утерян. Кочевье «тех, кто никуда не идет» потеряло в этой войне больше, чем кто-либо. Больше даже, чем полиция Руты. Что дальше? Возвращение к прежней жизни? Или - разлом слишком силен, и каждый, кому есть, куда идти, уйдет своей тропой? А кому из нас есть, куда идти? Тим передал, что Рэтх желает погонщику ясной ночи.
В словах был намек - ты погонщик. Куда поведешь, туда караван и двинется. Иначе окажется, что все зря.
Об этом - завтра. Есть еще одно дело.
– Здравствуйте, Павел Маратович.
– Да?
– Не узнали?
– Стас.
Долгая пауза.
– Рад тебя слышать. Ты где? Прислать за тобой кого-нибудь?
Голос настороженный, тихий. За этим вопросом читается другой - «Как ты? Не ранен? Тебе нужна помощь?».
Стас болезненно поморщился. Лучше было бы, ей богу, если бы адмирал высказал все это вслух.
– Не надо, за нами уже едут.
– Я в центральной гостинице. Номер пять-семь. Завтра в восемь вылетаем обратно на базу.
Вот так. Решай сам, сын, хочешь ты видеть отца или нет.
А на самом деле, никакого выбора.
Побриться бы. Или хотя бы просто умыться... и поспать.
Джет, только окинув взглядом новоявленных диггеров, решил за всех:
– Отвезу вас до больницы.
– Джет, я в больницу не поеду.
– Категорично заявила Дана.
– Ну, тогда отвезем Саата, а потом отправимся ко мне. Такой вариант подойдет?
– Я вас уже почти люблю!
Стас не любил болеть. Впрочем, кто ж это дело любит, кроме школьников, которые всегда рады поводу пропустить занятия.
В детстве он ничем серьезным и не болел, и никогда не думал, что немалый кусок взрослой жизни придется растратить на госпитали и санатории.
После того боя, из которого его вынесли чуть живым, был госпиталь на Руте. Там медики попытались восстановить поврежденные газом легкие, но не преуспели - открывшаяся аллергия мало не убила пациента на месте. Врачи, тем не менее, сделали невозможное, - Стас выжил. Тогда-то его и отправили на Примулу, в один из лучших госпиталей флота. Надо ли упоминать, что исключительно из уважения к Гнедину старшему, усилиями которого не только Рута, вся зона Визиря осталась частью Солнечной Федерации.
В госпитале лечились исключительно представители командного состава. Там работали лучшие врачи, стояло самое современное оборудование.
Случай со Стасом был уникальный. Подобная реакция организма на регенерацию тканей была зафиксирована впервые за сорокалетнюю практику. Что же касается куда более сложной операции по пересадке органов, выращенных из стволовых клеток... теоретически такое было возможно. Где-нибудь на Земле, где еще живы и работают специалисты, способные сделать такую операцию. И где есть оборудование. Не на Примуле.
Выход был найден. Он не гарантировал пациенту после выписки полноценной жизни, он и саму-то выписку не гарантировал. Но врачи рискнули, и не прогадали.
Имплантаты, стимулирующие работу неповрежденной части легких сочетались с реанимационными капсулами. Плюс к тому - опыт биотехнологий, применяющихся в современной робототехнике...
Спустя годы, он сможет похвастаться Алексу - «Во мне сложных приборов больше, чем в андроиде», и отчасти это будет правдой. Но это через годы.
Было сделано четыре операции. Следующие полгода Стас просто не приходил в сознание. За это время в систему Примулы успели прорваться гведи, более того, их успели оттуда вышвырнуть. Много чего случилось.
Возвращение в мир живых ничем Стаса не порадовало. Если поначалу он еще надеялся восстановиться и вернуться к привычному образу жизни, то позже надежды развеялись, а перспективы остались. Нерадостные. В общем и целом в госпитале он провел полтора года.
Суицидальные идеи разной степени выполнимости покинули молодого инженера, когда врачи сочли, что непосредственно его жизни ничего не угрожает, и перенаправили долечиваться в один из местных пансионатов. К тому времени он уже немного мог передвигаться самостоятельно и не падал от каждого чиха. Положительная динамика!
Именно тогда Стаса навестил Павел Маратович, и с военной прямотой высказал, какой он видит дальнейшую судьбу сына. Судьба была расписана чуть ли не по дням и чуть не до самой старости. Это была неплохая, вполне приемлемая судьба. Вуз - заочно. Аспирантура. Преподавание на военной кафедре Визирианского универа. Возможно, если оправдаются неутешительные прогнозы медиков, то в виртуальном режиме.
Предполагалось, что жить он будет, пока, тут, на Примуле. Подальше от войны, политики и глобальных катастроф.