Дар болтунов

Вэнс Джек Холбрук

– В нашу сторону?
– недоуменно пробормотал Мэрфи.

– И что ты сделал?
– спросил Мэннерс.

– Может, они вполне безобидно развлекались, но... кто знает? У этого варана, наверно, мертвая хватка. Я подплыл к пузырям; один проткнул, другие разлетелись. Варан камнем пошел ко дну. Декабрахи бросились врассыпную. Этот раунд я выиграл. Поплыл дальше на север и скоро добрался до того места, где начинается глубина. Надо мной все время было футов двадцать, а теперь я опустился на двести. Пришлось включить огни: красный свет Гайдеона

на глубину не проходит.
– Флечер снова отхлебнул кофе.
– На Мелководье мне все время попадались коралловые рифы и едва различимые скопления бурых водорослей. А дальше, где начинается спуск, кораллы совсем необычные - как в сказке! Может, потому, что там вода все время сменяется, и питание обильнее, больше кислорода. Рифы там в сотню футов высотой, самой разной формы - шпили, зонтики, платформы, арки. Белые, желтоватые, голубые, бледно-зеленые.

Я подвел батискаф поближе к рифу и с минуту рассматривал все эти шпили и башенки. В огнях батискафа - поразительное зрелище! А потом все кончилось. Я уплыл на Глубоководье. Стало страшновато.
– Флечер улыбнулся.
– Сам не знаю, чего испугался. Измерил эхолотом глубину - подо мной было двенадцать тысяч футов. Мне окончательно стало не по себе, я развернулся и поплыл назад. Справа заметил какой-то свет. Выключив огни, поплыл посмотреть. Выяснилось, что там горели огоньки, их было великое множество. Казалось, я лечу в самолете над городом. И можно сказать, это действительно был город.

– Декабрахи?
– спросил Деймон. Флечер кивнул.

– Декабрахи.

– То есть... они сами его построили? И огни тоже... сами?

Флечер нахмурился.

– Точно сказать не могу. Кораллы образуют что-то вроде домов, декабрахи заплывают туда... ну и делают там все, что им вздумается. Им не нужно, как людям, прятаться от дождя. Для чего было выстраивать эти гроты? Не знаю. И все же маловероятно, чтоб кораллы выросли так сами по себе. Похоже, они принимают такую форму, какую захотят декабрахи.

– Значит, эти твари разумны, - неуверенно проговорил Мэрфи.

– Может, и нет. Возьми ос, например. Строят такие замысловатые гнезда. А что стоит за этим мастерством? Одни инстинкты.

– Ну, а как, по-твоему, с декабрахами?
– допытывался Деймон.
– Какое у тебя создалось впечатление? Флечер покачал головой.

– Не знаю. Что, в сущности, служит мерилом разумности? Разум - понятие многогранное, а тот смысл, который мы обычно в него вкладываем, узок и условен.

– Не пойму тебя толком, - сказал Мэрфи.
– Так разумны декабрахи или нет? Флечер рассмеялся.

– А люди разумны?

– Конечно. По крайней мере, есть такое мнение.

– Я пытаюсь втолковать вам, что человеческий ум не может служить критерием, когда говоришь об уме декабраха. Его надо оценивать по другой шкале. Человек использует в своих целях железо, кирпич, ткани неорганический материал. Мертвый. Но орудия могут быть и живыми. Нетрудно представить себе такой порядок вещей: для каждой цели

используются определенные живые существа. Может быть, так и устроена жизнь декабрахов? Заставляют кораллы расти так, чтоб получались дома. И варанам можно найти применение: подъемная стрела, или, скажем, ловушка, или из воздуха что-нибудь схватить.

– Значит, ты считаешь их разумными, - заключил Деймон.

Флечер снова покачал головой.

– Разум - только слово, определение. И вряд ли оно применимо к декабрахам.

– Что-нибудь поняли? Я - пас, - сказал Мэрфи. Однако Деймон не считал вопрос исчерпанным.

– Я, конечно, не философ и в семантике не силен, но мне кажется, можно как-нибудь проверить, разумны ли они. Хотя бы попробовать.

– Да нам-то на что их разум?
– проворчал Мэрфи.
– Какая нам разница?

– С юридической точки зрения, разница огромная, - заметил Флечер.

– А, ну да, - вспомнил Мэрфи.
– Закон об ответственности.

Флечер кивнул.

– За истребление разумных обитателей могут выставить с планеты. Такие случаи бывали.

– Верно, - подтвердил Мэрфи.
– Помню, как прикрыли корпорацию "Гравитон". Я был тогда на "Алкайде-2".

– Если декабрахи разумны, надо с ними поосторожнее. Поэтому мне и не понравилось, что у вас ту в баке декабрах.

– Так разумны они, в конце концов, или нет?
– потерял терпение Мальберг.

– Есть верный способ узнать, - сказал Деймон. Команда выжидательно смотрела на него.

– Ну?
– не выдержал Мэрфи.
– Выкладывай.

– Надо проверить, общаются ли они. Мэрфи задумался.

– А что, мысль.
– Он обернулся к Флечеру.
– Ты не заметил, они общаются? Флечер покачал головой.

– Завтра возьму с собой камеру и микрофоны. Тогда посмотрим.

– Послушай, - вдруг вспомнил Деймон, - почему ты спрашивал про ниобий? Флечер совсем забыл об этом.

– У Кристаля на столе лежал слиток. Может, и не ниобий, точно не знаю. Деймон кивнул.

– Возможно, это просто совпадение, но декабрах сплошь состоит из ниобия. Флечер вытаращил глаза.

– В крови ниобий. И во внутренних органах высокая концентрация.

Рука Флечера с чашкой кофе замерла на полпути ко рту.

– Очень высокая? Может приносить доход? Деймон вновь кивнул.

– Граммов сто, наверное, в одной особи.

– Вот это да, - протянул Флечер.
– Интересно.

Всю ночь по палубе стучал дождь; бушевал ветер, дождевые брызги и пена летели во все стороны. Почти вся команда ушла спать, только стюард Дейв Джоунз с радистом Мэннерсом засиделись за шахматной доской.

Сквозь шум ветра и дождя послышались еще какие-то звуки. Что-то неприятно лязгало и скрежетало; звуки становились все громче. Наконец, вскочив с места, Мэннерс подошел к окну.

– Мачта!

Едва различимая за потоками дождя она раскачивалась, словно тростинка, с каждым разом все ниже пригибаясь к палубе.