Дату смерти изменить нельзя
Шрифт:
Лиззи тряхнула волосами:
– Пусть! Пусть эта убогая, но настоящая жизнь, с трудами и лишениями. Нужно преодолевать, бороться. Нужно страдать.
– От Хичкока к Достоевскому. – Бондарь принялся вертеть сигаретную пачку, прикидывая, с какими интервалами следует курить, чтобы никотинового НЗ хватило до ночи. – Нет никакого смысла в страдании ради страдания, в борьбе ради борьбы.
– Но я хочу бороться! – горячо воскликнула Лиззи. – Я хочу рисковать.
– Займись экстремальным спортом. Привяжись к парапету моста и сигай вниз, пока не получишь свою дозу адреналина. Или на велосипеде гоняй по стройплощадке до
– Это тоже будет в стиле попу… попугайчика.
– Да хоть в стиле чижика-пыжика, какая разница?
Бондарь уже откровенно издевался. Сочувствие к быстро захмелевшей американке как рукой сняло. Он не умел сочувствовать бесящимся с жиру. Он не мог представить себе Лиззи, самостоятельно вертящую ручку мясорубки, жарящую котлеты, выстаивающую очереди за справкой, втискивающуюся в переполненный автобус. Она придумала себе сказочку и возомнила себя главной героиней этой сказочки. Но все эти современные Золушки-Синдиреллы быстро сникают, обнаруживая, что на помощь не слетаются феи с волшебными палочками. Тыквы остаются тыквами, крысы – крысами, быт – бытом.
Лиззи призадумалась. С решимостью десантника, готовящего гранату к бою, откупорила вторую бутылку. Пососала порезанный палец. Заправила за уши непослушные пряди волос и негромко произнесла:
– Не смей говорить со мной так. Это не freak, не причуда. Я твердо решила остаться в России. И если у меня будут дети, то только от тебя, Женя.
– С какой стати? – возмутился Бондарь.
– Потому что я рождена в Ю-Эс-Эй и знаю, что это значит, – отчеканила Лиззи. – Я помню американскую школу. Иногда мне казалось, что я нахожусь в богатой лечебнице для недоумков. Счастливых недоумков. Сияющих, довольных собой. – Ее голос смолк, сменившись бульканьем разливаемого по стаканам вина, но длилось это недолго. – Знаешь, что такое «прайвэси», Женя?
– Право собственности?
– Да. Оно оберегает тебя, но с «прайвэси» ты как астронавт на Луне. Пространство без воздуха, ты в скафандре, – продолжала скривившаяся после очередной дозы Лиззи. – Нельзя ни к чему прикоснуться. Даже самым маленьким детям запрещено трогать друг друга. Изоляция. Инкубация. Режим. Утром – пшеничные хлопья, залитые молоком, вечером – разогретый ужин из супермаркета. Вечеринки, секс на заднем сиденье автомобиля, выпускное платье, колледж. – Лиззи совсем по-русски обхватила себя руками за голову и принялась мерно раскачиваться из стороны в сторону. – Рождественская индейка. День Благодарения. Вежливые вопросы, вежливые ответы, которые никто не слушает. Карьера, карьера, карьера. Депрессия. Одинокая старость… Кладбище – громадное поле для гольфа… Не хочу. – Лиззи уронила руки на стол и вскинула голову. – Не желаю умирать.
– От смерти не убежишь, – нахмурился Бондарь.
– Да, но умирать заживо глупо, не так ли? Есть знаменитый русский роман – «Живой мертвец». Это про стопроцентного американца сказано.
– Тебе будет трудно.
– Я знаю, – просто сказала Лиззи. – Мне и сейчас трудно. Я люблю тебя, как безумная, а это не может быть легко. Оказывается, любить больно, Женя. Ты не знал, да?
Бондарь залпом выпил портвейн, стиснул зубами сигаретный фильтр и только после этого ответил, видя перед собой нечто такое, что было недоступно затуманившемуся взору американки:
– У нас говорят: «Терпи казак, атаманом будешь».
– Кто таков казак? Кто атаман?
– Неважно. Просто терпи, Лиза.
– Хорошо. – Она кивнула. – Я согласна. Но ты всегда называй меня Лизой. Так легче. Так совсем почти даже замечательно.
Бондарь промолчал. Начинался пьяный бред, причем, женский пьяный бред, который действовал ему на нервы особенно сильно. Но игра стоила свеч. Даже если все было не «совсем почти даже замечательно», как изящно выразилась американка.
Бывшая Лиззи Браво.
Упившаяся до розовых соплей Лиза.
Глава 14
Мы выбираем, нас выбирают
К тому времени, когда Бондарь и Лиззи расположились за столом корейского ресторана, хмель мало-помалу выветривался из их разгоряченных голов, зато запах перегара усиливался. Киногерои часто обливаются водкой, имитируя опьянение, однако подобный трюк годится лишь для малых детишек. Администратор в белой сорочке и галстуке не походил на наивного простака, которого легко обвести вокруг пальца. Его взгляд был цепким и оценивающим, как у добермана, прикидывающего, как бы половчей вцепиться противнику в глотку. Бондарь с удовлетворением отметил возбуждение корейца при упоминании сыра. Этот тип, назвавшийся Пьо, явно поджидал тех, кому было адресовано анонимное письмо. Командировка перестала казаться пустой тратой времени. И операция, разработанная Бондарем при участии Лиззи, тоже была не напрасной.
По существу, она уже шла полным ходом. Можно было даже форсировать события, однако Бондарь предпочитал не делать этого. Он изучал обстановку. Анализировал поведение администратора и официантов. Старательно играл свою роль, дабы продолжение было таким же естественным, как начало.
– Рис, рис, снова рис, – бормотал он, проглядывая меню. – Странный вы народ, корейцы. И как только не надоедает есть одно и то же? Что, ваши повара не могут предложить никакого другого гарнира?
– Есть соя, – принялся перечислять Пьо, – сладкая фасоль, горох, печеные каштаны, маш…
– Что за маш такой?
– Зеленые бобы.
– А… – разочарованно протянула Лиззи.
– Хороши мы будем, если налопаемся с утра бобов, – фыркнул Бондарь.
– Да, водка с утра, конечно, полезнее для организма, – съязвил Пьо, сохраняя бесстрастное выражение лица. Его припухшие, почти лишенные ресниц веки беспрерывно мигали. Пришлось извлечь из кармана темные очки с треснувшим стеклом и спрятать за ними глаза. Это было проделано вовремя. Иначе посетители заметили бы злобное сверкание зрачков Пьо, когда прозвучало предположение, что мясные блюда в «Конбе» сплошь из собачатины.
Почему тупоголовые иностранцы убеждены, что в Корее с удовольствием поедают собак на завтрак, обед и ужин? Это вовсе не так. Жаркое или чаще суп из собачьего мяса – редкость, блюдо, рассчитанное на любителя.
– Собачатину, – сказал Пьо, – едят в основном мужчины, которые хотят повысить свою половую потенцию. – Поправив очки, он добавил: – Желаете попробовать? В особых случаях мы идем навстречу пожеланиям клиентов. Только дворняжку отлавливайте сами.
– Упаси бог! – воскликнула Лиззи. – С потенцией у нас и так все в порядке.