Давай никому не скажем
Шрифт:
Закончив уроки, собрала тяжёлую сумку с учебным материалом и, попрощавшись в учительской с коллегами, открыла дверь, столкнувшись нос к носу с Денисом Павловичем. От неожиданности сумка выпала, и книги посыпались на пол, больно ударяя по ногам.
— Простите, Яна Альбертовна, как я не вовремя, — завуч наклонился, помогая собрать рассыпавшиеся словари и тетради.
— У нас с вами уже сложилась традиция — сталкиваться, — улыбнулась, замечая, что Денис Павлович немного смутился. Видимо, вспомнил сцену у туалета.
— А… вы уже домой? — проворно собирая канцелярию, вдруг спросил он.
— Да, на сегодня достаточно, пожалуй.
— Что, совсем вымотали вас наши лоботрясы?
— Ну как вам сказать…
Услышав скрип двери, краем глаза заметила появившуюся в проёме кабинета директора фигуру Эммы Валентиновны, которая, словно хищный зверь из засады, наблюдала за нашим любезным диалогом.
— Я сейчас в РайОНО еду, может, вас подвезти?
— Денис Павлович, зайдите пожалуйста ко мне, — намеренно громко перебила директриса, и даже с места не сдвинулась, не давая бедолаге ни единого шанса для побега.
— Я сама доеду, спасибо, — забрав из его рук свои вещи, быстро улизнула.
Проблемы с Курагой мне точно не нужны, без неё головной боли хватает. Прям не техникум, а Санта-Барбара какая-то. Физрук с буфетчицей заигрывает, директриса с завучем. «А преподша на студента запала», — шепнул внутренний голос, и я даже разозлилась на себя. Глупость какая.
Снова набрав в гастрономе сумку продуктов — вчерашнее же почти всё съели мамины друзья-собутыльники, едва перебирая ногами добралась до дома. Вид обшарпанной коммуналки сразу же испортил настроение. «Бомжатник» как уродливый нарост портил тронутый осенней позолотой район.
У подъезда собрался местный контингент: водрузив на колченогую табуретку доску с нардами, мужики громко переругивались, матерясь буквально через слово. Неподалеку сновала Тётя Нюся, развешивая сероватые простыни на протянутую меж двумя засохшими клёнами верёвку. На вытаптанном пятачке носилась дворовая шпана — мальчишки лет семи, не больше, гоняли залатанный мяч, вворачивая слова покрепче чем забулдыги с нардами.
Сломанные качели, разбросанные мимо урны бутылки, заваленные хламом трухлявые балконы.
И вот куда бы меня завуч подбросил? Сюда? Думаю, увидев, где я живу, у него сразу пропало бы всяческое желание делать столь опрометчивые предложения. Приличные люди этот район обходят стороной: сразу за домом частный сектор, а дальше всё — городское кладбище, промзона и бескрайние посадки. Клоака.
Толик как всегда сидел у открытого окна, и смолил неизменную "Приму". Быстро кивнув, скрылась в недрах тёмного подъезда.
Запах тушёной капусты сегодня перемежался с «ароматом» дихлофоса — даже сизое марево до конца не осело. В глазах защипало, а в горле сразу же образовался саднящий ком. Дина спокойно разгуливала по коридору, держа маленького Павлика на согнутом локте. Обхватив шею матери тонкими ручками, ребёнок как всегда монотонно хныкал.
— Яна, привет, с Павликом не посидишь часок? А то тёть Нюся занята. Мне на рынок срочно нужно сбегать, что-то там у Ремеза касса не сходится.
Я не успела и слова произнести, как она сунула ребёнка мне в руки и, схватив с гвоздя тонкий плащ, быстро убежала.
Мальчик сразу же заплакал, а ощутив, как животу потекло что-то теплое, чуть не разрыдалась я сама.
Мне было жаль бедного ребёнка, которого как котёнка швыряли туда-сюда, но я не записывалась ему в няньки — я тоже очень устала и мечтала просто отдохнуть.
Почему нельзя оставить с сыном родного отца? Он всё равно целыми днями сидит и ни черта не делает! Не умеет он с ребёнком обращаться — так научи! Хоть какая-то польза от этого трутня будет.
Дотащив тяжёлые сумки и Павлика впридачу, открыла дверь комнаты. За столом восседал какой-то потрёпанный мужик, громко прихлёбывая чай из моей кружки. Застиранная рубашка с короткими рукавами обнажала тощие ручки, спортивные штаны с пузырями на коленях, домашние тапочки в клетку, с обмахрившейся дыркой на большом пальце.
— Га-аль, — не отводя от меня глаз, застыл самозванец.
Мама быстро выскочила из нашей с Никой комнаты, заискивающе улыбаясь.
— А кто это к нам плисёль? — наклонившись, засюсюкала с Павликом, избегая моего свирепого взгляда.
— Мама, кто это? — теряя терпение, не совсем тактично указала на гостя пальцем.
— Яночка, познакомься — это Николай Фёдорович.
— Николай, — повторил мужик, расплывшись в щербатой улыбке. Протянул руку, и через несколько секунд убрал, когда понял, что пожимать её никто не собирается.
Бросая на мужика кокетливые взгляды, мама решила-таки пояснить:
— Мы познакомились с Колей в больнице, он долго лежал в инфекционном с воспалением лёгких, а я там полы мыла. Начали общаться, ну а что — мы люди одинокие… Сегодня его выписали, ну и вот… теперь мы с ним встречаемся, — мама жеманно повела плечами и даже немного покраснела.
— Надеюсь, Коля не будет жить с нами? — чеканя каждое слово, сквозь зубы прошипела я. Ответ был очевиден, и я готова была взорваться, сметая всё на своём пути.
— Ну Яночка, мы же взрослые люди… Николаша живёт в Бобровке, это почти пятьдесят километров отсюда, не будет же он ездить каждый день туда-сюда…
— Ты, наверное, шутишь? Мы и так тут друг на друге живём! Работа у Николаши есть, я надеюсь?
— Ну-у… сейчас он временно безработный… — замялась мать, впрерив взгляд в ухажёра, ожидая поддержки.
Коля вжал голову в плечи и молча наблюдал за развернувшейся сценой, бросая затравленный взгляд то на меня, то на мать. Обычный пропоица, в штанах с заплатками, ни кола ни двора. Ещё один бездельник, который сядет на мою шею!