Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2
Шрифт:
И тут я понял, что совсем не запомнил дороги. Я стал искать свою поляну, тревожась, что вот так глупо заблудился. Вскоре я начал аукать. К моему облегчению, неподалеку я услышал хоровое ауканье в ответ. Скоро, идя на звук, я вышел на знакомую полянку. Оказывается, сожрать меня могли прямо под носом у товарищей.
Отец уже вернулся, освежёванные кролики жарились на костре, издавая дивный аромат. При виде меня, Кира испуганно взвизгнула, спрятавшись за спину брата. Все остальные с вытаращенными
— Чего уставились?! — смутившись, буркнул я.
— Во имя всех ликов Триликого, что с тобой опять случилось?! — в ужасе проскрежетал отец. — Где ты был?!
— Эрик, мы тебя повсюду искали! — вторил ему Фил. — Что случилось?!
Признаваться, что меня чуть не сожрали грибы было как-то стрёмно. Засмеют же, видано ли, чтобы грибы пытались съесть человека. Ославлюсь на всю жизнь. Я вздохнул и потряс мешком.
— А я вот грибочков к мясу принес, — смущенно пробормотал я, бросая мешок на землю.
— Грибов?! — хором выдохнули они и кинулись к мешку.
Отец, заглянув в мешок, поднял на меня ошеломленный взгляд.
— И ты еще живой?! — удивленно воскликнул он.
— Эрик, это же истина известная каждому с детства: «Не ходи за грибами! Грибы плотоядны!», — нравоучительно изрек Томаш.
— Это же боровики, самые опасные, — присвистнул Фил. — Они, говорят, работают на пару с дождевиками, дождевики сначала парализуют волю жертв, а потом боровики медленно обгладывают несчастных до костей.
Я поежился от того, что был реально близок к тому, чтобы меня обглодали до костей.
— Да ладно вам, — махнул я руками, пытаясь замять тему.
— Люди учатся охотиться на грибы годами, это считается одним из самых опасных занятий. Такой вот мешочек стоит десятка два золотых.
— Ну, считайте, мне повезло, — польщенный всеобщим восхищением разулыбался я.
— А то и видно, — хмыкнул отец, добавив ложку дегтя. — Иди, там вон ручей, умойся, герой, и давайте уже есть. Нам еще много сегодня надо решить дел.
Тут меня уговаривать не пришлось. Я был согласен с отцом. Пошел к ручью. Вода была холодной бодрящей, ранки защипало, но они быстро затягивались, поэтому терпимо.
Наконец-то, мы расселись вокруг костра.
Можно было заняться едой, мясо с грибочками получились отменным. Просто таяло во рту. Никогда еще еда не казалась мне такой вкусной. Я наелся и повалился на спину, рассчитывая поваляться пару минут, тупо пялясь в сгущающиеся сумерки.
Однако этому не дано было осуществиться, настала пора решать проблемы, и времени на обдумывания решения, у нас особо не было. Проблемы искали выхода, и, как ни странно, нашли его в словах Томаша.
— Мы все понимаем, что выбора у нас нет, — нарушил приятную тишину Томаш. —
— Так и говори, что у тебя шкурный интерес! Ты, значит, хочешь свою сестру спасти, а я должен свою бросить?! — сердито поинтересовался Фил.
— Не хочу казаться негодяем, но твою сестру уже не спасти, а мою еще можно!
— Стервятник поганый! — со злостью, словно выплюнул слова Фил и, подорвавшись с места, вдарил Томашу в челюсть.
— Ублюдок! — простонал Томаш.
Они сплелись в катающийся клубок. Кира бегала вокруг них, испуганная, уговаривая остановиться. Я недоумевал, откуда у этих двоих ещё силы и желание драться друг с другом остались. Надо бы было их разнять, но, во-первых, мне на это силы тратить, откровенно говоря, не хотелось, во-вторых, иногда полезно выпустить пар. Только вот Киру было жаль.
Поэтому, я все же положил конец драке — хлопнул в ладоши и, посылая в драчунов энергетическую волну, раскидал их, сцепленных друг с другом в комок, в две разные стороны.
— Хватит! — рявкнул я, вкладывая в голос силу. — Нашли время! Два дебила — эта сила!
— Он первый меня ударил! — возмутился Томаш.
— А ты не говори чушь! — огрызнулся Фил.
— А я и не говорю чушь, я правду сказал! — не согласился Томаш.
— Оба хороши! — прервал я перепалку.
Сверху раздалось противное: «Кар-Кар!», заставив нас всех вздрогнуть. Значит, за нами наблюдали. И ведь не спрячешься от этих проклятых птиц. Развесились черными гирляндами по деревьям.
Я энергетической силой поднял с земли с десятка три шишек и, хорошенько их ускорив, запульнул в проклятых птиц. Птицы, захлопав крыльями, с возмущённым карканьем поднялись в небо чёрным живым облаком. Впрочем, через пару минут и пару кругов над поляной, они уже вновь смотрели на нас с деревьев, черными бусинками глаз.
— Его светлость Томаш прав, Фил, — тихо сказала Кира. — Ты должен принять это.
— Кира, не будь такой дурёхой! — горячо запротестовал Фил. — Мы не отдадим тебя этой твари!
— Ты хочешь, чтобы я сама стала тварью?! — резонно поинтересовалась Кира. — Ты не можешь решать за меня!
— Эрик, ну скажи ей, что мы найдем другой способ, — с мольбой попросил Фил.
А сказать мне было особо нечего, ситуация и вправду сказывалась не в нашу пользу. В этот раз я был вынужден согласиться с Томашем.
— Проиграть сражение, еще не означает — проиграть войну, — тихо ответил я, пряча глаза.
— Что ты хочешь сказать?! — напрягся Фил.
— Я хочу сказать, Фил, что в этом случае за нас уже всё придумали и нам к этому добавить нечего! — твердо сказал я. — Иногда сила, в трезвом и взвешенном принятии ситуации.