Даже если ты уйдешь
Шрифт:
– Муслим, - обреченно прошептала она.
– Это я, - перешагнув порог, он сходу взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал, а она схватила его за запястье.
– Меня вирусы уже не берут, поэтому сначала займемся делом - будем тебя лечить.
– Кхм-кхм, - грозное кряхтение гостьи рассеяло все то, что было между ними.
– Муслим.
– Ана? (азербайджанский - мама) - повернув голову на знакомый голос, он увидел мать, стоявшую в дверях зала.
– Что ты здесь делаешь?
Мехрибан явно не ожидала такого поворота. Она хотела только подтолкнуть Эсми расставанию,
– Пришла поговорить, - только и смогла выдавить гостья.
Эсми убрала руку Муслима со своего лица и отошла от него к комоду.
– Да, мы хорошо поговорили с твоей мамой о твоей женитьбе на Наргизе.
– Нармине, - исправила Мехрибан.
– Простите, Нармине.
– Ана!
– тихо рыкнул Муслим, насупившись.
– Я же просил тебя этого не делать!
Эсми сморгнула подступающие слезы и отвернулась к зеркалу. Значит, это правда, раз он просил мать не рассказывать ей об азербайджанской невесте. Значит, всё изначально было ложью. Опустив голову, она тихонько всхлипнула и твердо прошептала:
– Уходите. Оба.
Глава 29. Сомнения и страхи
Я только там
Где нет меня – вокруг тебя невидимый
Ты знаешь, без тебя ни дня
Ты знаешь, без тебя ни дня прожить нельзя мне видимо
Павел Жагун
– Я тебе всё сейчас объясню.
Подойдя к Эсми, Муслим попытался взять ее за руку, но она ее отдернула и прошипела:
– Уходи! И маму свою захвати по дороге.
Мехрибан ликовала, что окончательно добилась своего: девочка умная, гордая и после ее рассказа показала весь спектр нужных эмоций.
– Вот видишь, - усмехнулась она.
– И эту женщину ты хотел привести в мой дом?! Она не уважает твою мать и говорит с ней сквозь зубы.
– Я предложила вам чай, - повернув голову и посмотрев на Мехрибан исподлобья, чуть не прорычала она.
– Нет, ты посмотри, Муслим!
– Ана!
– пресек он родную мать.
– Иди на улицу, я вызову тебе такси и посажу в машину.
– Ты как с матерью разговариваешь?
– возмутилась она.
– И ради кого?
– Ана!
– он прожег ее гневным взглядом, от которого, казалось всё здесь воспламенится.
– Я прошу тебя, иди на улицу. Я подойду.
Эсми не выдержала, подошла к шкафу у входной двери, открыла створки и вытащила полушубок, в котором пришла гостья. Она кинула его в руки Муслима и молча ушла на кухню. Вцепившись в края столешницы, она тихо глотала слёзы, слушая, как Мехрибан ворчит, а Муслим рычит. Через несколько секунд дверь захлопнулась и Эсми медленно осела на пол, прижавшись к холодной дверце кухонного гарнитура. Не в силах ухватиться за какую-нибудь одну мысль, она думала обо всём: о рухнувших надеждах, о диагнозе, о вечной борьбе и несправедливости. Ей было жалко себя. Но в то же время она себя ненавидела. Наконец, в голове всплыло давнее, размытое воспоминание. Женщина из прошлого, мираж, призрак. Мама ее двоюродных братьев Анвара и Равиля. Первая жена дяди
А потом Эсми снова вернулась мыслями к Муслиму и его нареченной. Вспомнила лицо мужчины, когда он только вошел. Зацепилась за это и кадры посыпались. Их знакомство, первое свидание, первый поцелуй, первый раз в его квартире. Эсми была безумно влюблена, а он? Она ведь думала, что да. Она это чувствовала. А теперь выходит, он женится на другой.
И вдруг Эсмигюль подумала: “Может, это самое правильное. Хорошо, что у него невеста. Так я смогу с ним расстаться, и он никогда не увидит, какой я скоро стану”.
Снова хлопок в прихожей. Тяжелые шаги и зов - он вернулся и искал ее. Эсми ничего не ответила, когда мужчина выкрикнул ее имя, просто сидела на полу и смотрела в одну точку. Муслим вошел на кухню, а она даже не взглянула. Руки безжизненно лежали на коленях, слезы высохли, но глаза всё также щипало.
– Почему не уехал с мамой?
– спросила она, рассматривая зеленые цветочки на тюле.
– Посадил ее на такси, - Муслим опустился на колени рядом с ней и протянул руку, чтобы дотронуться до ее лица. Но она повернула голову в другую сторону.
– Давай поговорим.
– Давай.
– Все, что сказала моя мама о какой-то там девушке - неправда. Ее фантазия, - он будто выплевывал слова один за другим.
– Да, мы познакомились в Баку, она дочь соседей моего дяди. Мама отчего-то решила, что она мне понравилась, но это не так.
– Хочешь сказать, ее не засватали?
– Нет. Она приехала из Баку и сказала, что надо. Но я отказался.
– Почему?
– Потому что тебя люблю. Потому что хочу с тобой быть, хочу, чтобы мы поженились. Никто, кроме тебя, мне не нужен.
Шмыгнув, Эсми притянула ноги к себе и обхватила их. Муслим ждал ответа, но Эсмигюль только кусала губы и думала о том, как с ним попрощаться навсегда. Она верила ему. Каждому слову. И тоже его очень любила. Поэтому решила отпустить только, чтобы не стать для него обузой.
– Зря. Надо соглашаться, - улыбнулась, а самой выть хотелось.
– Твоя мама никогда меня не примет, а я все это уже проходила. Делила первого мужа с его мамой, друзьями, любовницей. Я больше так не хочу. Я очень устала, - протерев лицо ладонями, она, наконец, взглянула на него.
– Давай расстанемся.
– Ты с ума сошла?
– его зрачки расширились от ужаса и неверия.
“Нет, - подумала Эсми.
– Но скоро сойду, наверное. Скоро я перестану быть, такой, как раньше. Может, мне удалят грудь. А что там еще? Химия. Говорят, от нее выпадут волосы”.
– Нет, - ответила ему.
– Но я считаю, что лучше тебе жениться на своей. Девушка чистая, хорошая. Она родит тебе детей.
–Мне не нужны дети, если они не от тебя.
– Я не смогу тебе родить, - почему-то сказала она.
– Не хочешь рожать, я приму твой выбор, - стоял на своем Муслим.