Дегустатор
Шрифт:
Но я сначала прижимаю к нему ухо и прислушиваюсь, как бурчит там наш ужин (ей очень стыдно), потом тихо-тихо кладу туда же руку, потом начинается игра: куда эта рука пойдет — вверх, к почти такой же беззащитности груди, или вниз, к светлым волоскам?
Не бывает большей близости, чем в эти минуты.
Потом еще можно что-то сказать друг другу, она даже успевает потрясти у меня перед носом двумя билетами, утащенными с полки на кухне:
— А это что?
— А это в воскресенье. Ты забыла, что воскресенье у меня детский день? А еще это премьера «Альцины». В концертном
Она утыкает мне нос в плечо.
— Я это так, на всякий случай, позлить чуть-чуть. Ты ходишь с ребенком на Генделя? Ничего себе. Какая замечательная девочка.
— Все начиналось с того, что я ей пообещал: если тебе будет скучно, встаем и уходим, мне будет жалко, но плакать я буду так, что ты не увидишь, в ближайшей подворотне. Ни разу после этого не ушла ни с одной оперы. Все слушает.
— А оперным обозревателем ты мог бы стать?
— Наверное. Писал бы про оперу, как про вино. Какая, в конце-то концов, разница?
— А если я снова буду спать на твоей подушке, в твоем углу?
— Ты уже там спишь.
И она там действительно спит, ее морковного цвета коробчонка — и правда, RAV-4 — косо стоит в бледном свете фонаря, подняв одно колесо на тротуар, а я сижу на кухне за компьютером и предаюсь привычному пороку — читаю Ядвигу Слюбовску. Хотя бы потому, что у меня начало складываться странное убеждение: ее жадный интерес к Алине явно выходит за рамки профессиональной зловредности.
И вот — «Ярмарка невест».
«Пришло время любви и законных, так же как и незаконных, браков.
На прошлой неделе в московских пределах еще такого не было, на этой — вот она, полная коллекция рублевских невест, с еще не облупившимся загаром экзотических пляжей. Если вы чисто случайно оказались бы у подножия лестницы „Метрополя“, где как раз был юбилей у пианиста Гагика Араняна, то всех, всех бы их там увидели. Да, и спонсоров тоже — „Эскада“, например, надела на Машу Вильчек поразительный наряд из красного шелка, так Маша в нем и ходила по всей зале, где публика жевала салатные листья с малиной. Но Маша — не невеста, она модель, ей красный шелк положен по должности. А вот и она, первая невеста России — Саша Куклина, в бриллиантах от Cartier, а вот и…»
Последовавший список невест меня интересовал мало. Потому что я шкурой чувствовал, что сейчас это будет. И — вот оно.
«Но избранник юной Гюзели уже почти официально рассекречен. Зато у нас есть новая загадка, о которую чешут и не перечешут праздные языки. Кто тайный возлюбленный Алины Каменевой, женщины, чье слово создает и свергает дизайнерские репутации?»
Я начал улыбаться. Сейчас меня восстановят по одной косточке, попавшей на зуб к Ядвиге.
«А возлюбленного просто не может не быть. Дело в том, что в последнюю неделю наша бледная и нежная Алина замечена в странностях. В сиплом смехе невпопад прямо на рабочем месте, как сообщают ее трепещущие подчиненные. В чрезмерной доброте ко всему живому — да чего уж там, бывали, знаем, чем объяснить, если женщина вдруг начинает выглядеть как кошка, укравшая сметану. И вопрос, друзья мои, не в этом, а в другом — что за тайны такие для девушки сорока лет или хуже того. Что бы ей не предъявить своего молодого или не очень молодого человека светским „рафине“ и прочей любопытствующей публике? Но ведь не предъявляет. А как ходила везде одна, так злостно и продолжает ходить.
Разгадок называется две. Ну, две с половиной. Первая: ее тайный возлюбленный — человек слишком известный, чего доброго — трагически женатый. Полразгадки — это, допустим, если Алина опять связалась с залегшим под пальму в Монако человеком, чье имя начинается с „Ю“. Не такой уж это был секрет год с лишним назад, эта их дружба, пока господин „Ю“ еще крутил колеса своей деловой империи на территории России. И кстати, а что-то не видно было госпожи Каменевой на родных просторах в сентябре. Не в Монако ли заехала?
Ну или — пусть не „Ю“. Пусть другая, всем знакомая и застенчивая, бесспорно олигархическая по статусу личность, не желающая пока публично светиться сиянием поздней любви.
Но есть и второй вариант отгадки. А именно, что тайный возлюбленный госпожи Каменевой, напротив, человек никому не известный, даже слишком неизвестный. Типа кого? Мы, конечно, не можем и представить себе даму с интеллектуальным уровнем Каменевой рядом с новой инкарнацией Тарзана. Ну, один раз не считается, но не более того, что вы, с ума сошли? Это же Алина Каменева.
А раз не Тарзан, значит — увы, увы. Тогда все грустно.
Тогда — нет повести печальнее на свете. Допустим, это духовный собрат госпожи Каменевой, читающий Йейтса и Китса в оригинале, но очевидно и беспросветно не рублевский по части материального благосостояния. Любовь, друзья мои, все может и побеждает все препятствия, но то любовь, а то Алина Каменева. И как она собственной персоной будет представлять свету своего избранника — неудачник Вася Пупкин из почившего НИИ? А девичья гордость где? Нет, давайте уж оставим госпожу Каменеву пока свободной от наших подозрений и подождем, пока цветы позднего мезальянса сами не увянут своей неизбежной смертью».
Я медленно растянул губы в улыбке.
Дорогая Ядвига, вы ошибаетесь. Я не Вася Пупкин. И совсем, совсем не неудачник.
12. Камарканда
Ко мне опять подослали идиота.
Если человек, который за тобой следит, доводит тебя до самых дверей винного бутика «Винум» на Пречистенке, и ты этого не замечаешь, что ж — нормально. Но я-то его заметил, поскольку шел в этот раз пешком, и довольно быстро — опаздывал. Серая тень сзади как-то ощущалась мочками ушей, еще есть зеркальные витрины и многое другое. Человек, который то почти бежит, то — вместе с тобой — замирает и начинает доставать сигарету, которой, похоже, у него нет…
Ну а затем он делает совсем дикие вещи.
«Винум», почти у самого выхода Пречистенки на Садовое кольцо, расположен на двух уровнях. Полуподвальном, с окнами от пола до потолка, это три ступеньки вниз, в магазин со множеством замечательных работ в бутылках. А ниже идет просто подвал, у него три окна, напоминающие амбразуры у самого потолка.
Сначала этот неприметный юноша в серой стеганой ветровке помаячил пару секунд у окон магазина, где я приветствовал друзей, консультантов — а вовсе не просто продавцов, в винных бутиках работают настоящие профессионалы, ничуть не хуже ресторанных сомелье. Собственно, многие из сомелье переходят в бутики консультантами и наоборот.