Делай, что должно. Легенды не умирают

Дэлора

Яр только качал головой, представляя себе, что будет твориться в лагере, куда ехали. Потому что там-то как раз собирались самые сильные, самые старые удэши, проснувшиеся, ощутившие снова радость и желание жить, а значит и желание защищать этот мир, иначе жить будет негде. А где удэши — там и нэх сносило головы от брызжущей силы: дареной, и дареной щедро.

Хорошо, хотя бы Кая осталась дома, в Ткеше, вместе с отцом. Что было бы, окажись она рядом, Яр не знал. Так-то держал себя в руках, помогал одергивать воздушников и огневиков, тоже пьянеющих, пусть и не с такой силой. И невольно размышлял: а какой же будет его маленькая сестренка, наполовину удэши? На первый взгляд, и

отец, и Кая спокойные, но то лишь видимость. В отце тот еще вулкан таится, а в тихом озере Каи, если узнать ее поближе, как узнал он за то время, что была рядом, под гладью воды бьют живые и беспокойные ключи. Не-е-ет, не будет Талья тихим ребенком, перебаламутит сонное спокойствие Ткеша и Тисата, задаст жизни всем вокруг, не только родителям! И он сделает все, чтобы она могла беспечно радоваться каждому новому дню, не ожидая, что когда-нибудь чужая сила накатит страшным валом, перекорежит все вокруг, как это уже случилось.

По ночам, лежа под боком у обжигающе-горячего Кречета, Яр смотрел в небо, на звезды, и размышлял. Страха не было: его удэши вымели надежно. Поэтому он просто перебирал то, что слышал с чужих слов, читал в письмах, которые ему показывал нехо Аилис, уже ничего не утаивая. Не от равного, не от другого, пусть и неприлично молодого нехо. Не от Эоны, который все равно бы разузнал и выпытал.

Тот первый вал силы Старого Ворчуна оказался самым мощным, но не самым разрушительным. Он, как ни жутко это звучало, всего лишь убил всех, кто не смог закрыться или убежать. Людей, удэши, нэх других стихий. А когда Ворчун окончательно очнулся, и волны его силы стали расходиться упорядоченно, началось самое страшное. Об этом рассказал Керс, которого аж передергивало от одного только воспоминания о том, что именно несла живая сила древнейшего безумца. Изменение. Глубинное, страшное тем, что действовало на все живое, растущее, живущее на земле, до чего только мог дотянуться — и дотягивался Ворчун.

Тянулись к свету гигантские папоротники, разворачивали с тихим шелестом скрученные листья — в рост человека. Вылетали из зарослей стрекозы, с легкостью соперничающие размерами с птицами. Яр бы не поверил, если бы не видел своими глазами слюдяное крыло почти с руку длиной, привезенное ездившим дежурить на заставу Айлэно. И огромный, страшный даже в таком виде череп медведя. Акмал, глянув, назвала его пещерным. Сказала, что таких не водилось на земле уже много-много тысяч лет, со времен её молодости…

Как будто время повернуло вспять, являя выходцев из глубокого прошлого. Страшных, несуразных, изумляющих. Заставлявших просыпаться по ночам с криками. Яр не знал, но почему-то был уверен: те, кто встречался с измененными Ворчуном нэх Земли, еще долго видели их в кошмарах. Лишь отдаленно напоминавшие людей, они несколько раз выбредали на заставы, сталкивались с патрулями — и каждый раз все заканчивалось кровью. В этих существах не осталось разума, лишь тупая сила, переполнявшая их до краев, и жажда убивать. Может, их терзала боль изменения, может, это был посыл их создателя… Те, на кого они нападали, не знали причин и не искали их. Ворчун исказил все, превратил людей в мычащих низколобых уродов, сгорбленных, бредущих, почти упираясь в землю руками.

Для него не существовало «сейчас». Вернее, его «сейчас» было многие тысячи лет назад, когда Стихии еще не создали людей, а если и создали — то разумом еще не наделили. А скорее когда и удэши еще были почти неразумны, примитивны и жили лишь инстинктами. Те воздушники, что, рискуя своей жизнью, все же пролетали прямиком над Ворчуном, сумели зарисовать его облик. И он был страшен: длиннорукое, приземистое, косматое чудовище ростом с высокую сопку. Замечая чужаков, оно с легкостью метало в них гигантские камни, вырывая их из горной породы, как куски теста из квашни.

Как победить его, никто не знал. Один Янтор когда-то сотворил подобное с Эфаром, и Яр теперь понимал: Белые столбы — это действительно рука удэши, торчащая из земли, точнее, ее кости. Более мягкие породы, составлявшие его «плоть», выветрились давным-давно, а эти держались, неподвластные времени. Значит, и Ворчун так же устроен? Исполин из разных пород камня?

Ему не терпелось уже добраться до лагеря, ведь там, на общем совете нэх и удэши, Янтор и другие старейшие наверняка все скажут.

Палаточный городок раскинулся прямо поперек дороги.

Роллеры вылетели из-за поворота, понеслись со склона холма, и Яр, щурясь от бьющего в лицо ветра, выглядывал из-за спины Кречета, пытаясь разобрать, что же там впереди. Пестрые полотнища уже посерели, пообтрепались дождями, но все равно, казалось, будто они радуются новым гостям, полощутся на ветру, приветствуя Эллаэ. И точно так же приветственно взвились огни многочисленных костров, вторя хриплому смеху Керса.

Земляные утрамбовали и спекли в крепкую корку огромный кусок земли, и он уже был полон укрытых чехлами роллеров и машин. «Всадники» свернули туда, выискивая свободное место, Кречет пихнул Яра в бок.

— Пока мы тут разбираемся, сходи, разузнай, куда вообще идти? И кто тут за главного, а я попытаюсь Белого в чувство привести.

— Его приведешь, пожалуй, — хмыкнул Яр, бросив один-единственный взгляд на неугомонную огненную парочку, но шустро соскочил с роллера и постарался выполнить задание старшего друга. И даже успешно: встреченные нэх и удэши единодушно указали на самую большую палатку, приткнувшуюся не в центре, как можно было бы предположить, а на краю лагеря. Оттуда властно веяло соленым морским ветром, из чего он заключил, что там обитают неаньяльские удэши. Не слишком и ошибся, на подходах к палатке различив и характерную для Янтора ноту меда, снега и яблок, и странно знакомый поток тяжеловесной огненной мощи. В волнах магии удэши терялись отголоски сил нэх, так что появление из палатки нехо Аилиса стало для Яра сюрпризом. На его удивленное восклицание тот только усмехнулся:

— Янтор перенес и меня, и Ниилиль. Хорошо, что вы добрались сегодня. Располагайтесь, где пожелаете, если нужны палатки, на восточном крае лагеря есть склад, там можно взять все нужное.

— Ага… А потом куда?

— Вечером будет собрание, по крайне мере Янтор обещал. Почти все прибыли, — нехо вдохнул. — Присмотри за своими спутниками, хорошо, Яр? Тут и так такой хаос творится… Будто не за важным делом собрались.

И, качая головой, ушел куда-то между палаток.

— Да за ними присмотришь, пожалуй, — вздохнул Яр, глядя ему вслед. Впрочем, рассусоливать было некогда, и он поспешил обратно.

Кречет с заданием не справился. Отодрать Керса от Белого было нереально, хорошо хоть эти двое только целовались, не отлипая друг от друга и не видя ничего вокруг.

— Так, давай их как-нибудь… — растерялся Яр.

— За шиворот — и в кусты погуще! — в сердцах рявкнул Кречет под общий хохот.

В итоге так и поступили — почти пинками загнали в первую из наскоро поставленных палаток, предусмотрительно приткнутую как можно дальше от основного лагеря. Глядя на разъяренного Кречета, который только что когти с крыльями не зажигал, остальные «всадники» как-то присмирели, а Эллаэ и вовсе куда-то скрылся, только его и видели. Возможно и к лучшему: хоть он никому голову своими ветрами не кружил.