Деликатная проблема
Шрифт:
Просто замечательно. Я потерпела очередное фиаско на личном фронте, заболела и пропустила начало вечеринки, посвященной своему начальнику. Блеск.
Потягиваюсь. Ногами задеваю что-то мягкое. Вся ясно: Кир все же решил меня пожалеть и устроился по другую сторону дивана.
— Передумал? — чуть охрипшим со сна голосом говорю ему. — А ведь могли бы спать в обнимку.
— Заманчиво, но, боюсь, ты бы первая кинула в меня обвинение о домогательстве, — вдруг отвечает мне Кир знакомым голосом.
Стремительно разворачиваюсь — и во все глаза смотрю на говорящего: в моих ногах сидит Иволга.
И гладит млеющего под его руками кота[Г1].
[Г1]Отметить в книге про Кира, что Кир поддался чарам Иволги
Глава 28
Я потрясенно откидываюсь назад: что он здесь делает?..
Кажется, этот вопрос читается в моих глазах, потому что Иволга вдруг улыбается, а затем стремительно встает. Краем ускользающего сознания я еще успеваю забеспокоиться о Кире, которого так бесцеремонно скинули с колен, но затем Иволга накрывает мои губы своими — и я улетаю.
Я в нирване. Он — везде. Его руки на моем теле, его кожа вплотную касается моей кожи, его тепло окутывает меня со всех сторон, потому что он…
…плед.
— Прости, — раскаянно шепчет склонившаяся надо мной Майка, — я просто хотела его поправить, думала, сумею тебя не разбудить.
Мне нужна пара секунд, чтобы проснуться — имею в виду, проснуться в этот раз по-настоящему, — и понять, что под местоимением «его» она имеет в виду совсем не Мужчину Моей Мечты.
— Все в порядке, — запоздало реагирую я, с сожалением прощаясь с грезами, — я сюда не спать приходила. Все уже началось?
— Да, где-то с полчаса назад. Слушай, может, ты отдохнешь у себя в спальне? К черту остальное, главное здоровье, а сейчас ты выглядишь не очень.
У себя в спальне. Она произносит это так просто, как будто я действительно живу в их доме с ней, Артуром, их детьми и Киром. У меня щемит в груди.
— Нет, спасибо, — отказываюсь я, — давай выйдем к остальным, мне все же хотелось бы присоединиться к веселью.
— Как скажешь. Но в любой момент можешь подняться к себе, ты ведь знаешь.
Я знаю. Киваю с улыбкой, и мы выходим.
Вечеринкой происходящее можно назвать с натяжкой, скорее, тихими домашними посиделками. Я помню единственный совместный ужин в ресторане, который закатили немцы в начале проекта для тимбилдинга — вот уж где было веселье: с танцами, музыкой, алкоголем и братанием, от которого, впрочем, на следующий день ничего не осталось. Здесь же все тихо-мирно разбились на кружки по интересам и оживленно переговаривались, обнаруживая общие темы. Ванюша сидел по правую руку от Коля, вынужденный весь вечер неформально выполнять роль переводчика.
На наше появление едва среагировали. Все заняты. Киваю, здороваюсь с начальником.
— Господин Коль, я очень рада вас видеть.
Коль здоровается и интересуется моим самочувствием. Заверив его, что в данный момент чувствую себя вполне неплохо, я, в лучших традициях американских фильмов, спрашиваю, как ему нравится устроенное в его честь празднование. Он немного мнется.
— Мне несколько неловко быть единственным виновником торжества. Столько приготовлений… Если бы я знал заранее, я бы нашел повод отказаться, чтобы не доставлять вам всем столько неудобств.
— Какие уж тут неудобства, — откликается только что подошедшая Утюжкова. — Единственный, кто доставляет нам неудобства, это ваша замена.
Коль тактично закашливается и отпивает из бокала, и я вдруг понимаю, как неправильно это выглядит со стороны.
Я оттаскиваю Майку в сторону и шепчу ей в ухо:
— Слушай, а кто-нибудь пригласил Леманна?
Она непонимающе смотрит на меня, и я развиваю свою мысль:
— Вечеринка не должна выглядеть так, будто мы все собрались, чтобы обмывать косточки новому руководителю. Ведь кто-то пригласил Леманна, верно? И Леманн просто отказался?
На лице подруги отражается целая гамма чувств: удивление, понимание, осознание, стыд.
— Его никто не приглашал, — констатирую я факт и закрываю лицо рукой.
— Может, еще не поздно? — неуверенно предлагает Майка, сама, впрочем, уже понимая, как нелепо это звучит.
Мы обреченно смотрим друг на друга.
— Что за похоронные лица? — интересуется у жены подошедший к ней Артур.
Майка в двух словах разъясняет Артуру наш промах. С надеждой на него смотрим: Артур обязательно что-нибудь придумает. Однако он, внимательно ее выслушав, лишь отрицательно качает головой:
— Если вы не пригласили его заранее, сейчас тем более не имеет смысла его звать. Советую смириться с просчетом, но если хотите загладить вину, можете, — Артур ухмыляется, — устроить для него отдельно приветственную вечеринку.
Мы с Майкой переглядываемся: как-то слишком… много вечеринок.
— Забудьте, — говорит напоследок Артур, — Леманн профессионал, он приехал в Россию работать ради проекта. Меньше всего его должно обижать то, что сотрудники отдела, которых он прессует каждый день с момента вступления в должность, не пригласили его пропустить бокальчик вина. Пойду проверю, как там мальчики.
Артур скользь касается пальцев жены — Майка проводит рукой по его плечу в ответ — и выходит из гостиной.
— Думаю, он прав, — вздыхает Майка. — Да, с нашей стороны вышло некрасиво, но теперь уже ничего не попишешь. Вряд ли Леманн будет рыдать из-за этого в подушку. Давай просто забьем.
Меня не оставляет чувство неправильности происходящего, но теперь действительно ничего не изменишь. Будет нам урок на будущее.
Глава 29
Вечеринка идет своим ходом. На заднем фоне ненавязчиво играет музыка, в камине потрескивает огонь, напротив в кресле греет кости Карпушкин. Утюжкова внимательно осматривает подоконник, заставленный цветами (Майка следит за ней взглядом хищной птицы — не дай боже пропадет хоть один листок!); Марина и Ванюша негромко переговариваются у стола, заставляя тарелки разнообразной снедью; Коль задумчиво потягивает яблочный сок; Майка, сменив мужа, идет проверить детей; Артур уходит, получив от кого-то телефонный звонок. Идиллия.