Дело беглой медсестры
Шрифт:
— Вы послали повестку мистеру Керби? — спросил судья.
— Да, Ваша Честь. От имени защиты.
Поколебавшись с мгновение, судья Тэлфорд повернулся к Гамильтону Бергеру.
— В конечном счете, мы ведь здесь не дети, господин окружной прокурор. Насколько мне известно мы газет, прокуратура держала мистера Керби под стражей как важнейшего своего свидетеля. Не довольствуясь повесткой, вы его, условно говоря, посадили под замок.
— Все верно, Ваша Честь, но держали мы его под стражей не в обычном понимании этого термина. Он проживал в отеле.
— Под охраной?
— Да, Ваша Честь, под охраной.
— И что же произошло?
— Мистер Керби покинул отель.
— Когда?
— Сегодня
— Мистер Мейсон, — сказал судья Тэлфорд, — учитывая ваше пожелание отложить Суд, расскажите, какие сведения вы рассчитывали почерпнуть из показаний свидетеля.
— Пожалуйста, Ваша Честь. Защита намерена, опираясь на свидетельство Дарвина Керби, доказать, что доктор Малден и Дарвин Керби в день предполагаемой гибели доктора выехали вместе в аэропорт, что Керби собирался лететь в Денвер, а доктор собирался отправиться на своем самолете в Солт-Лейк-Сити. Что доктор Малден хотел подвезти Керби к аэровокзалу, а уж затем извлечь из ангара свой самолет. Защита также намеревается доказать с помощью мистера Керби, что по дороге в аэропорт доктор предложил, изменив эти планы, добраться до Солт-Лейк-Сити на машине вдвоем, заявив, что оттуда мистер Керби сможет долететь до Денвера, а в пути они будут подменять друг друга за рулем, так что достигнут Солт-Лейк-Сити за двадцать четыре часа. Защита намеревается доказать, что доктор позвонил своему шоферу, мистеру Раймону Кастелло, и предложил перегнать самолет в Солт-Лейк-Сити. Таким образом, во время медицинской конференции у него будет под рукой машина. Когда конференция медиков завершится, он улетит на самолете домой, а на машине вернется Кастелло. Вот что нам поможет доказать Дарвин Керби.
Мейсон сел.
На лице Гамильтона Бергера появились одновременно ярость и изумление. Он вскочил и закричал:
— Ваша честь, ничего подобного господину адвокату не удастся доказать. Это все чистейший вымысел, игра на нервах публики. Защитник пускает Суду пыль в глаза. Я призываю мистера Мейсона представить хотя бы одну улику, которая подтвердила бы правдоподобие сказанного. Дарвин Керби не мог говорить ему ничего в этом роде, и…
— Мне не разрешили переговорить с Дарвином Керби. Прокуратура держала его под своим надзором. Я не имел возможности с ним встретиться.
— Если Суду угодно знать, — прорычал Бергер, — вся эта история начинает походить на какой-то фарс. Пристрастие защитника к драматическим заявлениям…
Судья Тэлфорд постучал по столу своим молоточком.
— Не переходите на личности, мистер Бергер, — сказал он. — Факты и разумные аргументы — вот что интересует Суд. Против сведения счетов на предварительных слушаниях у Суда имеются весьма действенные лекарства. Не вынуждайте меня ими пользоваться. Вам ясна моя позиция?
— Да, Ваша Честь.
— Слушаем вашу аргументацию.
— В свете заявлений защитника, совершенно очевидно, что отсутствие свидетеля на руку защите. Суду должна быть ясна цель мистера Мейсона. Не получив отпора, его речи проникнут на страницы газет и расположат общественное мнение в пользу подсудимой. Я требую, чтобы бездоказательные утверждения защитника были квалифицированы как неуважение к Суду. Я беседовал с Дарвином Керби лично. Я знаю его показания вдоль и поперек. С Дарвином Керби
— Показания, основанные на слухах и пересказах, — прокомментировал речь прокурора Мейсон.
— В данном контексте они вполне уместны, — возразил Бергер.
— Учитывая заявление обвинителя, — сказал судья, — передаю слово мистеру Мейсону. Мистер Мейсон, вам довелось допрашивать Дарвина Керби?
— По сегодняшним вопросам — нет. Я разговаривал со свидетелем в Денвере, но господин прокурор, ворвавшись к нам в сопровождении двух полицейских, прервал беседу. Меня вытолкали из помещения. Продолжить беседу позже я не имел возможности.
— И все же она подсказала вам предполагаемый ракурс его несостоявшихся показаний. Или он сам подсказал?
— Нет, она мне ничего не подсказала. Допросить его мне не позволили.
— А другие допрашивали его?
— Думаю, да.
— От этих других вы получали информацию, подкрепляющую ваше нынешнее заявление?
— Нет, Ваша Честь.
Судья покачал головой.
— В таком случае, мистер Мейсон, позиция обвинения представляется достаточно убедительной. Будучи трезвомыслящими людьми, мы все отлично понимаем, что на общественное мнение ваша декларация окажет ошеломляющее воздействие.
— Согласен, Ваша Честь.
— У вас есть хоть малейшие основания для подобных деклараций? — с раздражением спросил судья.
— Суд должен принять во внимание одно немаловажное обстоятельство. Я вызвал сюда Дарвина Керби в качестве свидетеля защиты. Давая интервью газетчикам и окружному прокурору мистер Керби вполне мог предаваться фантазиям, чего не позволил бы себе, находясь под присягой. Из разговора с Керби я вынес твердое убеждение, что его история фальшива от начала и до конца и от свидетельских показаний под присягой он обязательно ускользнет. Потому я и рискнул вручить ему повестку, не взирая на всяческие угрозы обвинения взять меня под стражу и лишить адвокатской лицензии. И вот, Ваша Честь, мои предчувствия сбылись. Свидетель исчез. Обвинитель намекает, что я подстроил это исчезновение, для укрепления позиции защиты. Мне имело бы смысл переадресовать подобные намеки обвинению. Мистер Бергер осознал, что свидетель вынужден будет под присягой рассказать нечто, диаметрально противоположное…
— Вы приписываете мне организацию этого исчезновения? — заорал Бергер, вскакивая с места.
— А вы мне что приписываете? — зло спросил Мейсон, обернувшись к Бергеру.
Судья Тэлфорд застучал молоточком по столу.
— Прошу вас обоих сесть, — распорядился судья.
Мейсон и Бергер заняли свои места. Судья молча переводил взгляд с одного на другого. Наконец он высказался:
— Если у вас, мистер Мейсон, есть замечания по сути процесса, должным образом сформулированные, Суд готов их выслушать.