Дело о настойчивом привидении
Шрифт:
Здесь клерки занимаются счетом и учетом, ведут переписку с предприятиями в провинции. Бывает, какой-нибудь мрамор еще не добыли, но уже продали, вот и летит на каменоломни в Ньор весточка: «К исходу Ромашковой седьмицы ждем в Экон три сотни кубических локтей розового мрамора пиленого, плитами не меньее двух пядей в толщину и трех локтей в высоту...» Держат и банки, и оптовые лавки крупные гномские кланы, поэтому дома на площади отличаются той пышной добротностью, которая во вкусах подгорников. Да и деревьев по сравнению с другим улицами тут маловато, лишь несколько старых дубов да красивая живая изгородь из вечнозеленого можжевельника вдоль проезжей части.
На самой площади — ни одного кабака или мелочной лавки, но проулках вокруг прячутся многочисленные трактиры — не такие роскошные, как ресторации на Привокзальной, попроще — для служилого люда, чтобы в обед сытно и недорого поесть, а вечером, после работы, попить пива. Астралия подумала, что можно, конечно, посидеть в одном из них до вечерних склянок, но есть еще не хотелось, поэтому она продолжала стоять и глядеть на площадь.
Мимо нее сновали многочисленные экипажи: и роскошные кареты, и простенькие «кузовки». Скакали, закутав лица шарфами, верховые. Немало в этом потоке было и самобеглых колясок, а однажды промчался солдат в егерьской форме верхом на ящере. Видимо, из императорского дворца послали какую-то срочную депешу на станцию, чтобы отправить ее с почтовым вагоном. Потом проехала карета, в которую были запряжены диковинные ту-ху — огромные, раза в два больше лошади, мохнатые звери с плоскими копытами, похожими на суповые тарелки, и горбами на спинах. Дверцы кареты украшали гербы царства Потолия, где и живут эти самые ту-ху. Астралия слышала краем уха разговор между кем-то из гостей герцогини, дескать в Экон для посла привезли жутких зверей, сделали для них специальный вагон...
И тут девушка наконец-то поймала ту мысль, которая не давала ей покоя. По площади ни разу не проехала телега, запряженная быками или какими-нибудь подобными существами с раздвоенными копытами. След лошади не спутаешь со следом упряжного ящера. Копыта у ту-ху раздвоенные, но след совсем не похож на тот, что оставляют быки — округлый и раза в два, а то и три больше. Говорят, у них такие копыта специально, чтобы ходить по сыпучему песку или по снегу. И вообще — в Эконе всего два таких зверя, что они могли делать на кладбище? А вот если бы труп к склепу привезли на лошади, то кто-нибудь да обратил бы внимание на то, что там — не только коровьи следы. Значит, надо искать упряжного быка. А то мастер Ткарат вроде и услышал о драке садовника с мусорщиком, но ничего не делает... Быки — не ту-ху, но в Эконе их тоже немного. Возят тяжелые грузы, их чаще встретишь на лесопилках или в каменоломнях, чем в столице. Узнать бы через околоточных всех владельцев быков да прикинуть, какое отношение они могут иметь к погибшему. Но мастер Ткарат, похоже, не очень-то заинтересовался историей про следы и потраву цветов. Мастер Вивелли тоже больше думал о сбежавшей магичке, чем о покойнике.
Астралия вздохнула и стала прикидывать, у кого можно узнать об окрестных возчиках. Была бы она настоящим полицейским — просто спросила бы на сборе околоточных. Но кто ее на совещания пустит?
— Эй, малец! — услышала она за спиной. — Ты, что ли, ученик Ткарата?
Девушка обернулась. У двери в участок стояли два молодых гнома.
— Ну, — я, — Астралия вздернула подбородок и высокомерно выпятила нижнюю губу. — Только не «малец», а молодой мастер Страл Терилли!
— Ух ты, какой серьезный! — хохотнул гном повыше. — Тогда я — мастер Берк Токтар, а этот балабол — мастер Пелерон Дронтар.
— Говорят, ты — тень? Природная? Образ целого по части сделать можешь? — второй гном решил обойтись без церемоний.
— Ну, могу, — так же холодно ответила Астралия.
— Ты-то нам и нужен!
Парни подцепили ее под руки и поволокли в участок. Вырываться Астралия и не пыталась — хватка у гномов железная. К тому же их энтузиазм говорил о том, что появился шанс избавится от скуки. Однако девушка решила, что можно слегка повозмущаться:
— Вы хоть объясните, что вам надо?! Куда вы меня тащите?!
— Ща поймешь!
Троица вихрем промчалась по коридору первого этажа и залетела в один из дальних кабинетов.
— Вот! — торжественно заявил тот гном, что представился мастером Берком. — Восстанавливай!
Астралия оглянулась, впрочем, ничего особенного вокруг не наблюдалось. Кабинет как кабинет, мало отличающийся от того, в котором работает мастер Ткарат. Разве что поменьше стеллажей с папками да стола — три: два письменных и один — для работы с уликами. Мастер Берк вытер его тряпочкой и вытащил из большого конверта обрывок какой-то материи:
— Можно хоть приблизительно сказать, от чего оторвано?
Астралия пожала плечами:
— Попробую. Дайте бумагу и карандаш.
Создать образ целого по части — одно из тех умений, которым владеет любой разумный, способный видеть суть вещей и линии силы. Изначально создают этот образ те разумные, что пользуются предметом или смотрят на него. Глядя, скажем, на платье, никто не думает о множестве особым образом переплетенных нитей, для всех платье — цельная вещь. Образ накладывается на предмет, закрепляется, и постепенно каждый клочок ткани от платья будет помнить, от чего он оторван. С новыми вещами, конечно, труднее, но тут кусок темно-серого сукна был старый, порядком истертый. Видно, оторвался от того края одежды, которая часто обо что-то шаркается. Дешевое, плохого качества сукно, в застарелых пятнах от жира и вина.
Астралия повертела лоскуток в пальцах, прислушиваясь к своим ощущениям, и начала быстро рисовать:
— Похоже на солдатский мундир, только очень старый.
— Я же тебе говорил! — воскликнул Пелерон.
— Что говорил? — не поняла Астралия.
— Хромой Пит лазил в ту дыру! Я сразу так подумал! А этот, — гном ткнул пальцем в своего коллегу, — не верил. Дескать, куда ему на деревянной ноге!
— Если бы он одет был, когда мы его брали, то я бы сразу дыру заметил, — отозвался мастер Берк. — Он же спал, да и мундира мы не нашли, куда он его девал? Но все говорят, что раньше в старом мундире ходил!
У Астралии голова пошла кругом. Гномы спорили, забыв о чьем-то еще присутствии в кабинете. Девушка вздохнула, села за один из письменных столов и принялась писать заключение. Как это делается, она знала, отец не раз просил ее переписать поаккуратнее свои бумаги.
— Парни, только я еще не на должности, у вас в суде мое заключение не примут, — наконец решила привлечь к себе внимание Астралия.
Гномы разом повернулись к ней:
— Потом нашего штатного попросим повторить.
— Так что же сейчас не попросите?
— Нету его! И не будет пока!
Девушка удивилась:
— Почему? Что вообще происходит?
— Дурдом происходит! Ты что, ничего не знаешь? Ладно, давай по кофейку вдарим!
Пока кофе варился, гномы успели рассказать новичку о странных делах, творящихся в полиции Экона. Вроде бы как бесследно пропал один из дознавателей Портового участка, вместе с ним — служанка из богатого дома, в котором жила магичка, причастная к громкому убийству.
— Думаю, этот парень из Портового к ней клинья подбил, чтобы узнать, что там во дворце у той герцогини творится, — глубокомысленно заявил мастер Берк.