Дело Зорге
Шрифт:
Когда Равенсбург обернулся, чтобы поблагодарить японца, он увидел совсем другого человека.
Перед ним стоял генерал Одзаки.
— Окажите честь, дорогой друг. Зайдите, пожалуйста, в мою контору.
Не успел Равенсбург поприветствовать бывшего начальника японской контрразведки, как тот скрылся в узком проходе между стеллажами. Равенсбург последовал за ним.
В конце коридора Одзаки отодвинул едва заметную дверь, и они вошли в небольшую уютную комнату, об
274
ставленную в японском стиле. В углу на угольях подогревалось сакэ.
Подвинув гостю подушку и предложив сесть, Одзаки наполнил чашечки горячим напитком.
— Прошу меня извинить, Равенсбург-сан, за то, что в свое время велел отправить ваши вещи в Камакуру. Сделал это для того, чтобы дать вам случай посетить меня в моем новом заведении.
Едва оправившись от неожиданной встречи, Равенсбург засыпал бывшего генерала такой массой вопросов, что тот вынужден был остановить своего собеседника.
— Вы же знаете, Равенсбург-сан, — с улыбкой проговорил Одзаки, — я люблю последовательность и всегда все делаю по порядку. Сложные вопросы, не требующие срочного решения, обычно оставляю под конец… Что касается меня, то мне не нужно вас спрашивать о том, что вам за это время пришлось пережить. Мне все известно. Я хотел бы вас только поблагодарить за то, что вы на допросе ничего не сказали о моем доме под Омари. Хотя больших неприятностей это мне и не причинило бы… Сейчас никто из моей семьи больше не живет там.
Равенсбург никак не выразил своего удивления. Впрочем, чему тут удивляться? То, что такой человек, как Одзаки, даже теперь располагает прекрасной информацией, Равенсбург принял как факт, само собой разумеющийся.
Сейчас Одзаки был намного общительнее и доступнее, чем раньше. Такая перемена и общность их судеб, судеб побежденных, по-человечески сблизили их и внесли в их отношения больше тепла и искренности, чем это было в то время, когда им приходилось общаться в официальной обстановке.
— Значит, теперь вы торгуете подержанными вещами. Одзаки-сан? — спросил Равенсбург.
— Нет, что вы! Я их держу лишь только для того, чтобы… ну, как бы вам сказать… чтобы сохранять вещи, например, таким людям, как вы. В конце концов, я считаю своим долгом оказывать посильную помощь моим бывшим сотрудникам. А это занятие… торговля подержанными вещами дает мне возможность в какой-то степени сохранять свое бывшее учреждение.
— Как? Разве сотрудники вашей контрразведки целы? Их не разбросало по свету?
Одзаки улыбнулся.
— Ваш вопрос, господин Равенсбург, слишком прямо-
275
линеен, и дать ясный и полный ответ на него мне очень трудно… — Бывший начальник контрразведки немного помолчал, а потом сказал: — Когда американцы проиграли войну против Японии, я попытался…
— Как вы сказали, простите? — прервал его Равенс-бург. — «Американцы проиграли войну против Японии?»
— Конечно, — кивнул головой генерал. — В этом полушарии западные державы войну проиграли. Исход войны решают не военные результаты. Главное не в этом. Самое важное заключается в том, достигнуты или не достигнуты те цели войны, ради которых она велась. Ни американцы, ни англичане своих целей в этой войне не добились. Не большего достиг в этой войне и наш старый противник Чан Кайши.
Равенсбург был достаточно воспитанным человеком и не стал напоминать своему собеседнику, что гигантскую войну на Тихом океане развязала именно Япония и начала ее без объявления. Сейчас его интересовало, как Одзаки будет обосновывать свое крайне оригинальное утверждение.
— Как Америка, так и Англия, — с жаром продолжал бывший генерал, — вели против нас войну потому, что для них мы были слишком сильными соперниками не только в военном, но и политическом, и экономическом отношении. Прежде всего они не могли примириться с тем, что мы вследствие перенаселения вынуждены завоевывать новые территории. Мы не только проникли в глубь Китая, но и угрожали Голландской Индии, Французскому Индокитаю, Малайе с Сингапуром, Филиппинам и многим островам экваториальной и южной частей Тихого океана… У Англии были немалые опасения и за Индию. Нетрудно понять, что цель войны, которую вели Америка и Англия, сводилась лишь к тому, чтобы сохранить прежнее положение в гигантском районе Тихого океана и убрать нас из Китая и Кореи. Япония, новая великая держава на Тихом океане, должна быть уничтожена! Вот какую задачу ставили перед собой западные державы. Ну… и что же из этого получилось? Как вы думаете, Равенсбург-сан, оправдались расчеты наших противников?.. Нанеся нам военное поражение, добились ли они своих политических целей?
Теперь Равенсбург уже понимал, куда клонит Одзаки.
— Из Китая нас выгнали, — подводил итоги своим рассуждениям японец, — но Чан Кайши там долго не удержится. Коммунисты скоро возьмут верх в этой гигантской стране и организуют пятьсот миллионов человек
276
так, что для Запада Китай станет куда более опасным противником, чем когда-то была Япония. Кроме того, мы угрожали только оружием, Китай же грозит миру опасной идеей. Вот теперь и скажите: что же выиграли мнимые победители в минувшей войне?
— Да, конечно. В некотором смысле вы, разумеется, правы, — согласился Равенсбург. — Англичане, элегантно попрощавшись, ушли из Индии, голландцев бесцеремонно выперли из их колоний, а французы до сих пор ведут в своем прекрасном Индокитае бесперспективную колониальную войну. И странное дело, войну ведут французы, а кровь льется в основном немецкая — кровь немцев, оказавшихся во французском Иностранном легионе.
— Да и это еще не все! — в возбуждении подхватил Одзаки и, едва сдерживая переполнявшее его чувство злорадного торжества, стал продолжать перечень поражений противника. — Американцы отказываются от своих последних прав на Филиппинах, англичане никак не справятся с восстаниями и бунтами в Малайе! Западные державы потеряли все свои позиции в Китае, обширнейший рынок сбыта закрылся. Корея разорвана на две части: одна половина красная, а другая пожирает колоссальные деньги, ассигнуемые ей в порядке оказания помощи и поддержки. Мощнее, чем когда-либо, стал Советский Союз, и его влияние в Азии еще более усилилось. Таким образом, желая уничтожить нашу мощь, западные державы дали возможность возникнуть на Дальнем Востоке двум новым силам — красному Китаю и Советскому Союзу, для Запада более опасным, чем прежняя Япония. Следовательно, в минувшей войне наши противники своих целей не добились! Наоборот, в этой части земного шара их позиции намного ухудшились и обстановка для них сложилась более сложная, чем раньше. Поэтому можно с полным основанием утверждать, что войну на Дальнем Востоке Англия и Америка проиграли! Против этого вы ничего не возразите. Факт, как говорится, бесспорный.
— Я не собираюсь возражать и спорить, — сдался Равенсбург, — но мне кажется, этот — факт — утешение слабое. У вашей страны было великое будущее, а теперь она его лишилась. Остались только старые острова. Япония так же безнадежно истощена и повергнута, как и Германия.
— Пока вы абсолютно правы, — с легким поклоном ответил генерал. — Но это не надолго. Положение скоро изменится. Ибо наша извечная проблема — проблема
277
перенаселения еще не решена. Сейчас в год у нас рождается полтора миллиона человек! Так что население Японии непрерывно растет. Растет намного быстрее, чем до войны. Несмотря на все потери, которые страна понесла на полях сражений, его императорское величество сейчас имеет больше верноподданных, чем их было к началу войны. К этому следует добавить японских граждан, переселившихся на родину с территорий, которые мы вынуждены были оставить. Этих людей тоже надо куда-то втиснуть! Таким образом, наша перенаселенная Япония сейчас напоминает паровой котел, предохранительный клапан которого слишком закручен. Если его, этот клапан, своевременно не открыть, то рано или поздно японский котел взорвется. Но до этого… — Он придвинулся ближе к Равенсбургу и несколько тише проговорил: — Но до этого дело не дойдет! Прежде чем восемьдесят миллионов японцев взорвутся от голода и отчаяния и из этого хаоса поднимется третья ярко-красная мировая держава, наши вчерашние враги с очаровательной улыбкой протянут нам руку. И те же самые люди, которые разрушали наши города и деревни, фабрики и заводы, будут в той или иной форме принимать участие в нашем восстановлении. Те же державы, которые вчера уничтожили наши вооруженные силы, завтра вежливо попросят нас начать снова вооружаться. Да, дорогой друг… — мечтательно проговорил Одзаки, — придет время, позовут и тех чиновников и офицеров, которых с насмешками и издевками вчера выгнали вон…
— Я слышал, Одзаки-сан, что вас уже приглашали на работу.
— Да, приглашали, — утвердительно кивнул бывший генерал. — Но мое время еще не пришло! Пока что рано. Работать на чужих, на иностранцев, я не хочу. Я буду служить своей стране. Лишь в случае, если оккупанты окажутся добрыми друзьями, моя группа официально выйдет на поверхность. А пока подождем.
— Теперь я понимаю, почему вы так ревностно сохраняли связи с вашими старыми сотрудниками.
— Мы не только сохраняли связи, но и делали нечто большее… Мы работали.