Демагоги, пастухи и герои
Шрифт:
"Молвит король: Возьмите же себе в моем замке такую свиту, какая вам пристала, и не медля отправляйтесь в путь и постарайтесь добыть мне Изольду. Услышав эти слова, понял Тристан, что дядя посылает его в Ирландию не за Изольдой, а за смертью. Но не смеет он ему отказать."
Перед лицом смерти Тристан готов исполнить волю короля Марка – отправиться в Ирландию за Изольдой, хотя знает, что будет там непременно убит, ибо незадолго до этого сразил в поединке Морхульта, брата ирландской королевы. Впоследствии любовь к Изольде, в конечном счёте, не мешает ему исполнить свой долг до конца и доставить её королю Марку.
"…И когда исцелился Тристан и увидел красоту Изольды,– а она была так прекрасна, что молва о ее красоте обошла всю землю, – пал он духом и помутились его мысли. И решил он, что попросит ее в жены себе и никому другому, ибо тогда достанется ему прекраснейшая женщина, а ей – прекраснейший и славнейший рыцарь на свете. Но потом рассудил, что будет это величайшим вероломством: разве не поклялся он перед столькими добрыми людьми, что привезет Изольду своему дяде? И если не сдержит он своего слова, то будет навеки опозорен. И порешил он, что лучше сберечь свою честь, уступив Изольду королю, чем завладеть Изольдой и тем навлечь на себя бесчестье".
Маркграф Рюдигер, герой «Песни о Нибелунгах», вынужден сражаться со своими друзьями по воле своей королевы, ибо так повелевает долг.
Маркграф промолвил: «Долгу я верность соблюду,
Как мне ни горько, что друзьям я принесу беду».
Напрасно маркграф просит Кримхильду не заставлять его биться с бургундами. В ответ она упрекает его в том, что Рюдигер не верен долгу и своему слову и напоминает, скольким он обязан своим госу– дарям, поскольку их милостью он владеет землями и замками, полученными в обмен на военную службу.
С отчаяньем на это ей Рюдегер сказал:
«Итак, своею кровью заплатит ваш вассал
За все, чем вы взыскали в былые дни его,
И больше мне доказывать не надо ничего.
Теперь лишусь не только земель и замков я.
Безвременно прервется сегодня жизнь моя…”
В обоих случаях конец истории печален – Тристан обречён на вечные страдания и душевные муки, которые в конце концов приводят его к смерти, а Рюдигер гибнет, сражённый рукой своего друга Гернота, причём тем самым мечом, который сам до этого ему и подарил.
Герой по сути не принадлежит себе, он принадлежит долгу, в своих действиях он подчиняется необходимости, которая связывает его волю. Это в определённой степени противоречит самому пониманию феномена элиты как самодостаточной силы, обладающей абсолютной свободой воли и действующей по своему желанию в любых жизненных обстоятельствах. Однако же такое положение вещей вполне объяснимо логически, если вспомнить описанный нами в предыдущем разделе процесс возвышения воинского сословия.
Разрыв связей героя с миром, к которому он принадлежит, ставит его в исключительное, более того, опасное для него положение. Вне своей среды он переставал существовать как личность. Не случайно еще в XI в. в Исландии самым страшным наказанием, которому подвергались лишь за совершение наиболее тяжких преступлений (убийство родича, например), было изгнание, объявление человека вне закона. Утрата своего места в системе социальной иерархии создавала для человека почти непреодолимые трудности: лишенный покровительства, человек не мог рассчитывать на защиту и помощь, его имущество, земля и сама его жизнь переставали быть огражденными от посягательств более сильного.
Не случайно так заботит Беовульфа судьба его дружины, если он погибнет в поединке с матерью Гренделя. Не случайно и требование англосаксонских судебников, чтобы каждый человек имел сюзерена и покровителя. Утрата связей со своей средой уничтожает человека, лишает его всего: определенного положения в социальной иерархии, имущества, земли. Более того, зачастую он теряет даже свое имя. [16]
Душа самурая – меч, смысл жизни – смерть, главный жизненный принцип – честь, профессия – война, постоянное занятие – воинские искусства, отдых – изящная словесность и живопись. Воины не умели делать ничего другого, кроме как воевать. Война была их повседневным занятием и источником средств существования. Ничего иного у них не было и не могло быть.
Конница бенефициариев Карла Мартелла – продукт мобилизации той маргинальной части франкского общества, которая не имела ничего, но готова была сражаться и умирать на поле боя только ради того, чтобы не гнуть спину вместе с крестьянами, физическим трудом зарабатывая кусок чёрствого хлеба. Этим маргиналам были немедленно выданы средства на приобретение вооружения, естественно не в денежном выражении, а в виде недвижимого имущества – земли, которая являлась источником богатства и материального благополучия.
Примечательно, что воевать «за деньги» считалось гораздо менее престижным. Деньги никогда не были абсолютной ценностью, земля же могла дать её владельцу всё необходимое, в том числе, и в первую очередь средства на вооружение. Деньги же в чистом виде всего лишь деньги, которые воин не мог инвестировать, не мог при– умножить каким либо иным способом, а мог только потратить. По сути и в военном, и в политическом, и в финансовом отношении средневековые феодалы были предоставлены сами себе. Но только до тех пор, пока могли распоряжаться своей землёй. Так с течением времени сформировалась система вассальной зависимости.
Верность долгу и господину изначально была замешана на меркантильных соображениях, лишь прикрытых некими высшими идеалами. Рыцарь без своих замков, земель, вассалов, крестьян и прочих феодальных атрибутов не представлял из себя ничего. Лишённый милости сеньора, земель и владений, он терял всё. Нарушить долг перед господином означало обречь себя на жалкое существование, на голодную смерть в конце концов.
Таким образом, верность долгу и господину целенаправленно культивировалась всевозможными кодексами чести и общественными нормами, в эпоху Средневековья возведёнными в ранг абсолюта. Само собой, она подразумевает безоговорочное отречение от всего остального, идущего в разрез с пониманием сущности долга.
Жизненная позиция странствующих рыцарей и ронинов – «самураев без господина» – в этом контексте весьма показательна: не имеющие иного имущества, кроме своего меча, и иного владыки, кроме Господа Бога, они, таким образом, были свободны от каких бы то ни было обязательств, кроме обязательств перед собой. Естественно эти люди всячески порицались общественным мнением и находились в положении изгоев.
Вообще служение чему-либо предполагает безусловное отречение, в частности, служение иррациональным идеалам предполагает отречение от профанных ценностей повседневной жизни. Отречение приобретает, в том числе, форму монашеских обетов, которые давали не только служители культа, но и различные монахи-воины. Смысл самоограничения на самом деле заключается в освобождении от всего того, что мешает оторваться от мирских ценностей повседневного мира. Связанный мирскими делами, одержимый низменными страстями и привязанный к материальному миру человек неспособен духовно возвыситься и подняться над профанными ценностями. Душевные терзания, порождённые неудовлетворённостью и стремлением к земным благам обрекают человека на духовную нищету, а боязнь потерять сиюминутные удовольствия толкает на неблаговидные поступки.