Демон
Шрифт:
Крис славно посмеялся, когда на экранах показали самый первый, невразумительный фильм киностудии «XX век — Фокс». Назывался фильм «Билет на Томагавк», и Гея играла в нем эпизодическую роль. Крис смотрел кино, пока Адам дремал, — когда Крис не был действительно занят Адамом, особых дел в его причудливой тюрьме у него не находилось. Всего-навсего глупенький вестерн. Но затем в группе хора Крис заприметил Гею.
Ну не Гею, конечно. Просто актрису, очень на Гею похожую. В конце Крис просмотрел все титры, выискивая имя давно умершей женщины, но так разобраться и не смог.
Вскоре Крис увидел Гею еще в одном фильме. Назывался он «Все про Еву». Тут у нее уже была более заметная роль, и Крису удалось выяснить, что ту актрису звали Мэрилин Монро. Его заинтересовало, стала ли она знаменита.
Вскоре он решил, что стала, ибо фильмы с ее участием стали регулярно показывать по телевидению Тары. Адам их едва замечал. Фильм «Все про Еву» заработал ноль на смехометре; Адам почти не смотрел на экран. «Асфальтовые джунгли» сработали не лучше. Также и «Джентльмены предпочитают блондинок».
Затем Крис стал просматривать документальные фильмы про жизнь и смерть Мэрилин Монро. Их оказалось поразительное множество. В большинстве из них разговор шел про те ее качества, которых Крис просто не понимал. Тогда, когда она могла быть безумно популярна в двадцатом столетии, — в то самое время, когда делались документальные фильмы, — для Криса все это почти ничего не значило.
Но, в конце концов, кое-что все-таки возымело значение. Во время показа одного из самых скучных документальных фильмов Адам оторвался от игрушек, улыбнулся, ткнул пальцем в телевизор и сказал: «Гей».
Потом оглянулся на Криса, снова ткнул пальцем и повторил: «Гья».
Вот тогда Криса все это и начало раздражать.
Гея никогда в Тару не приходила.
Вернее — она никогда туда не входила, хотя дом был построен с расчетом на ее чудовищные габариты. Все двери были соответственно высоки и широки, а лестница и второй этаж — укреплены достаточно, чтобы выдержать ее тяжесть.
Визиты она, впрочем, наносила. Но, приходя, оставалась на отдалении, а Адама выводили на балкон второго этажа. Крис прекрасно понимал логику. Существо столь громадное могло напугать ребенка. Гея взялась постепенно приучать к себе Адама, каждый день пододвигаясь чуть поближе.
Каждый свой визит Гея превращала во что-то интересное. Как-то раз это были фейерверки, которые она подержала в руке, а затем швырнула в воздух. Негромкие фейерверки, очень милые. Другой раз с ней пришло стадо дрессированных слонов. Гея заставляла их прыгать через обруч и ходить по проволоке. Одного нелепого на вид зверя она перекинула через плечо, а затем заставила держать равновесие на ладонях обеих рук — и наконец подбросила высоко в воздух. Шоу произвело на Криса впечатление, а Адам без конца прыскал со смеху. Гея прекрасно копировала стремительный лепет детской речи. Она выкликала Адама по имени, уверяла, что любит его, — и вообще упоминала его имя как можно чаще. А кроме того — всегда приходила с чудесным подарком.
— Гей, гей, гей, — кричал Адам.
— Гей-я, — кричала в ответ Гея.
Адаму уже стукнуло пятнадцать месяцев. Его словарный запас стремительно расширялся. Вскоре он уже мог правильно сказать «Гея».
Мэрилин Монро снялась примерно в тридцати кинофильмах. По милости ворот «Юниверсал» Крис хотя бы раз видел каждый из них. Спускаясь по лестнице с третьего этажа, он как раз об этом раздумывал. Теперь Адам все чаще отрывался от игрушек, чтобы ткнуть пальцем в телевизор, засмеяться и произнести имя своей гигантской бабки.
Крис уже собрался спуститься на первый этаж, когда его вдруг поразил громкий шум, за которым немедленно последовал еще один. Ему хватило мгновения, чтобы опознать в этих звуках сверхзвуковые хлопки.
Резко развернувшись, Крис поспешил на балкон второго этажа.
Высоко в небе летели две средних размеров «стрекозы». Они как раз поворачивали, замедляясь после своего ошеломляющего пролета над Новой Преисподней. Крис лишь смутно сознавал крики и суматоху внизу. Самолеты летели слишком высоко, чтобы он мог понять, кто в них или даже сколько там народу.
«Сирокко, — подумал он. — Боже мой, Сирокко, не способна же ты на такую дурость. Не могла же тебе в голову прийти мысль, что славно будет разбомбить это место...»
Крис с разинутым ртом наблюдал, как два самолета, двигаясь совсем уж медленно, начали выполнять замысловатую серию поворотов и зигзагов. Похоже было на то, что они для чего-то выстраиваются.
Сердце его едва не остановилось, когда оба самолета стали дымиться. Что же с ними такое?
Один шел по спокойной дуге, в то время как другой, выполнив острый угол в форме перевернутой римской пятерки, принялся суетиться внизу. Затем оба перестали дымиться. Снова став еле заметными комарами, они развернулись и опять для чего-то выстроились.
И тут до Криса дошло, что самолеты написали буквы СД.
Снова заходы вверх, и снова — дым. На сей раз один самолет опять изобразил перевернутую римскую пятерку, а другой — вертикальную линию и полукруг. ЛР. СДЛР. Что за чертовщина?
Но вот один проводит горизонтальную прямую, а другой добавляет еще полукруг.
СДАВ.
— Крис, — шепнул чей-то голос. Крис чудом не выскочил из штанов. Затем обернулся и едва не завопил благим матом, увидев, что на расстоянии вытянутой руки от него стоит Сирокко.
— Сирокко, — прошептал Крис — и тут же оказался в ее объятиях, хотя, тут же сообразил он, объятиями назвать это было сложно, раз он так над ней возвышался. Впрочем, вся его сила ушла лишь на одно — любой ценой удержаться от слез.
Сирокко утянула его в полумрак здания.
— Не обращай внимания, — тихо сказала она, указывая подбородком на небо. — Забавный отвлекающий маневр... с кульминационной точкой в конце. Гее очень понравится — особенно кульминация.
— О чем ты...
— У меня мало времени, — перебила Сирокко. — Сюда не так просто добраться. Можешь немного послушать?