День не задался
Шрифт:
— Что так?
— Они не с нами связь держат. Сейчас запрошу.
Черт знает что, а не связь!
— "Коса", доложите обстановку!
— На возврате 8 машин, один отстает. В нашем секторе чисто!
— Командир, иди пообедай! — вставляет начштаба. — Я подежурю.
Пошел в столовую. По дороге меня перехватила Людмилка. Покружил ее, она приехала Сережку покормить, как будто без нее не покормят. Так бы и сказала, что соскучилась и растревожилась. В столовой ко мне подсел Лихолет по поводу переселения третьей эскадрильи поближе к аэродрому. Дескать, дома освободились от десанта.
— Петр,
— Ну, ты бы ему дал команду! Тебя он послушает, а меня посылает.
— Куда?
— К коменданту, а когда я пойду?
— Так что, мне сходить, что ли? Нашел время, когда этим заниматься! Вечером все и решишь. Немцы вот-вот дозаправятся и снова полезут.
— Это вряд ли, Петрович! Мы их очень качественно проредили!
— Не говори гоп, Петя!
Вошел Михаил Иванович.
— А кто на КП?
— Макеев. Везут Никифорова и Райзмана, а Иванова уже увезли в госпиталь. Рулем высоты ударило. Калинин двигатель запорол, стружка в масле. Сели все.
— Доложился?
— Да. Октябрьский передал благодарность от флота.
— Лучше бы он не забирал пол-эскадрильи на бессмысленное дежурство. Ладно, кушай! Я на КП.
Макеев доложил по итогам: одиннадцать сбитых плюс три спорных: то ли наши, то ли соседи из 16-го полка. Володин: 7 сбитых, одна потеря, и Аксенов сбил 12 Ю-87, Лихолет со мной: 17 и 13, из них 15 "хейнкелей", Одинцов – 18 "юнкерсов", шесть из них Ю-88, две потери. 60 бомбардировщиков! И 18 истребителей! Неплохой урожай. Петя, наверное, прав! Второго вылета у немцев не будет!
Снимаю трубку, звоню Ермаченкову. Докладываю общие результаты.
— Флотские насчитали больше: еще шестнадцать машин прибавь!
— Так там же еще 16-й гиап работал, и еще кто-то подходил.
— Как хочешь! Все равно, отлично сработано. А главное: не пропустили немцев к кораблям!
— Мои удивляются, почему так мало "мессеров" было?
— Не дошли они! Их Науменко у Крымской перехватил. Там рубка была страшная! Подвело немцев планирование! Бомбардировщики у них в Крыму, они их после Карасуйки попрятали, а эскадру держали в Крымской. Вы ударили кулаком по морде, а Науменко под дых! Хорошо получилось!
— На грани фола, конечно, но получилось! Как бы командующему объяснить, что не стоит наш полк на барражировании использовать, Василий Васильевич? От нас до кораблей меньше пяти минут. А тот сектор, который мы не просматриваем, "Красный Кавказ" может видеть.
— Сегодня не обещаю, но завтра поговорю об этом. Он отдыхает сейчас.
— Что у Гордеева и Куникова? Поддержка ночью нужна?
— Пока тихо, но держи дежурные звенья.
— Люди быстро вымотаются, товарищ генерал. Ночные полеты не шутка.
— Сам говорил, что через три-четыре дня будем отдыхать по погоде.
— Да какой это отдых! Сиди и жди, когда раздует, чуть что и на взлет.
— Хорошо, подумаем. Потери большие?
— Три машины, один человек. Нужен летчик-ночник, на "кобру".
— Нет таких, но из Грузии, из Сухума, пяток ночников брошу. Обучай.
Вечером собрались в кают-компании на ужин и на разбор полетов. Были, правда, не все: первая и третья ополовинены: два звена спит, два звена дежурят. Адъютанта посадили писать протокол, он стенографией увлекается. Во вступительном слове похвалил ребят, и предложил высказываться по тактике и технике. И третьей и четвертой очень понравились И-185. Особенное восхищение вызвали пушки ВЯ и количество боезапаса.
— Впервые почувствовал, что снарядов много! Вроде и короткую дал: 3–5 патронов! Сводимость классно настроена. В цель попадает 8-12 снарядов! — заливался Лихолет. — А их 250 на ствол!
— Да, а уж как жахнет! Особенно ОФ! "Юнкерс" только крылышки складывает! — вторят ему Бериев и Аксенов. Их звенья атаковали, в основном, пикировщиков. Они, действительно, попадания даже двух снарядов не выдерживали, ломались. У моего звена результат похуже, но мы, в основном, по "хейнкелям" работали. Они много крепче, и защищены 5 пулеметами и пушкой. Сзади к ним соваться труднехонько, а спереди кто кого перестреляет. У них более устойчивая платформа, хотя, слишком много зависит от штурмана. 88-е тоже не долго сопротивляются попаданиям. У "кобры" снаряд мощнее, но больно их мало и темп стрельбы низкий. Остальное надо "перчить". И вертикаль держит хуже. Раздались голоса, что всему полку надо переходить на "И". Пришлось вставить веское слово:
— Нам сегодня повезло, что 4-я воздушная армия сумела задержать немецкие истребители. А первая и половина второй эскадрильи сумели связать боем прикрытие. Плюс, мы знали высоту немцев и шли выше. Завтра немцы перебросят с запада локаторы и полезут на высоту. Сейчас они расслабились и знают, что двигатели у нас не высотные, выше 3–3,5 наши обычно не ходят. Сегодня немца подвела самоуверенность и шаблон. Завтра он может отказаться от шаблона и атаковать нас сверху. "Кобра" высоту держит, "мордатик" – нет. Так что, нам еще долго назад вверх оглядываться, без кобр. Но мне тоже "мордастенький" понравился! Особенно, как он меня в кресло вдавил на иммельмане! Ну, вроде все разобрали! Калинину сегодня не наливать! Из-за него "маслопупы" сейчас пупок рвут! За температурой надо следить! Ну и что, что стоит автомат регулировки! Нефиг так долго форсажить! Командующий флотом объявил всем благодарность за то, что не подпустили немцев к кораблям. За Победу! И в тряпки! Кого увижу после отбоя добавляющих, не взыщите! Все, спать! Завтра будет трудный день! Первая и третья! Может быть ночной подъем, если будет много работы. Отдыхайте, товарищи.
— Пашенька, вставай! Начальство приехало! — раздался голос Людмилы. С трудом разлепляю глаза, потянулся и сбрасываю ноги на ледяной земляной пол. Действует безотказно! Мгновенно просыпаешься. Натягиваю гимнастерку, набрасываю куртку, наматываю портянки и натягиваю унты. Еще совсем темно, кому это не спится? Захожу в штаб: Савельев, Михаил Иванович, стоит по стойке "смирно", и одними глазами показывает на меня. Перед ним, спиной ко мне, стоит кто-то в кожаном реглане и кожаной фуражке. Росточка небольшого, из-под фуражки торчат курчавые волосы. Судя по всему, чем-то недоволен, но он ко мне не поворачивается, продолжая обзывать бедного Иваныча последними словами.
— В чем дело, Михаил Иванович?
— Вот, приехал генерал-лейтенант Мехлис, требует поднять и построить полк. Я – отказываюсь.
— Разрешите поинтересоваться, товарищ генерал, для каких целей? Летный состав отдыхает после полетов. Мое непосредственное начальство мне ничего не передавало ни о вас, ни о вашем визите. Я, извините, даже не знаю: кто вы, и с какой целью сюда прибыли!
Мехлис резко развернулся ко мне побелевшим от злости лицом: "Вы не знаете члена военного совета фронта?"