День не задался
Шрифт:
— Да, так можно сделать. Николай Федорович, и с вертушкой-предохранителем можно похимичить, подумаем. Найдем решение.
В знак того, что он не напрасно потерял время, командующий пригласил Ермаченкова и нас двоих пообедать, хотя по времени это больше походило на ужин. Выехали обратно почти затемно. Я ехал довольный: разговор получился заинтересованный, явно, что Науменко приедет, все посмотрит, и сам начнет городить все такое же. Ну и АВД-42 побыстрее в войска попадет. Так как местность здесь пересеченная, много мостов, ущелий, оврагов, то подобное минирование будет затруднять передвижение резервов противника. Создавать пробки на дорогах, а мы по ним и будем работать. Сделают в одной армии, начнется
Неделя непогоды кончилась, так же неожиданно, как и началась. Резко потеплело, начал сходить снег. Ручьи и речки переполнились, в горах частые лавины. Десант удержался на позициях, но на левом фланге пришлось оставить несколько кварталов города. Зато на правом начались бои за цемзавод. Восточнее немцев прижали к разрушенному тоннелю, взята станица Неберджаевская, начались бои за Грушевую. Как только закончился шторм, корабли ЧФ вернулись на рейд, и продолжили артиллерийскую поддержку десанта. Десант получил подкрепления, боеприпасы, а затем последовала ночная высадка на причал Цемзавода. Торпедные катера и тральщики флота выбросили пополненный батальон морской пехоты Цезаря Куникова, героев Мысхако. На вспомогательном плацдарме их заменили части 18 армии генерала Леселидзе. В ночном бою успех сопутствовал героям. Они перерезали дорогу Новороссийск-Геленджик. Части 1 горнострелковой дивизии немцев оказались окружены в районе Кабардинки. Науменко перебросил к нам полк Ил-2 и полк Як-1. И добавил зенитной артиллерии. На аэродромах стало невыносимо тесно, особенно в Пади. Но, остальные аэродромы раскисли, и на эти три полка легла вся нагрузка по сопровождению штурмовиков и ПВО района. Я сам, практически не летал, на земле работы было выше крыши. Прибыли обещанные "ночники" из Гудауты: шесть человек во главе с майором К. Разговор с майором кончился тем, что я его отправил обратно. Меньше, чем на командование эскадрильей он не соглашался.
— Я зам. командира полка уже 5 лет!
— На чем летали, товарищ майор?
— На "И-16".
— Сколько у вас сбитых?
— Наш полк участия в боевых действиях не принимал!
— У нас очень специфичный полк и очень специфичные задания. После ввода в строй, пойдете ведомым во вторую эскадрилью к лейтенанту Смирнову. Освоитесь, покажете, что способны руководить, будет вам повышение. Лейтенант Смирнов очень опытный ведущий, на фронте с июля 41-го. Три ордена и 11 сбитых.
— Вы не имеете право меня так оскорблять! Я на командных должностях уже 15 лет! — горячая кавказская кровь взыграла!
— Товарищ майор! Я начал войну рядовым летчиком, ведомым. Лейтенантом. В июле 41-го. Командирами в этом полку назначаются только те люди, в которых я уверен. Бывший командир 10 отдельной эскадрильи ЧФ, несмотря на большое количество боевых вылетов, начал воевать в нашем полку ведомым. Сейчас он заместитель командира 4 эскадрильи. Вас что-то не устраивает? Давайте ваше командировочное, вам его отметят, и возвращайтесь к своим обязанностям в своем полку. Вакантных командных должностей в полку нет, — я обвел глазами строй остальных пяти летчиков. — Кто-нибудь еще не доволен переводом в гвардейский Сталинградский полк?
— Никак нет, товарищ гвардии полковник!
— Вопросы есть?
— Когда приступим к тренировкам?
— Немедленно. Поступаете в распоряжение штурмана полка капитана Игнатьева. Он вас расселит и назначит время занятий. Валерий Саввич! Принимай пополнение! И подберите со Смирновым из них одного, кто полностью сможет заменить Лешку Иванова. До свидания,
Науменко прилетел на второй день полетов, несколько часов сидел на НП у Людмилы. Смотрел, слушал, потом переместился на наш КП. Пробыл у нас целый день. В тот день задача была очень сложной: полк работал в "теневом" секторе. И только несколько раз за день посылались восьмерки на перехват разведчиков и охотников немцев в нашем секторе. Основные данные шли с крейсера "Красный Кавказ". Данные отражались на планшете, по планшету принималось решение. Вечером, ближе к концу дня, генерал подошел ко мне:
— Полковник, вас отвлечь можно?
— Минуточку! Михал Иваныч, подмени! Вот макеевская, вот звено Михайлова. Вот цель, вот немцы. Слушаю, товарищ генерал!
— Здорово у вас тут все устроено, Пал Петрович! Потери за сегодня у вас есть?
— Нет, товарищ генерал. Только технические. Два самолета повреждены зенитками. Тринадцать немцев сбито. Но сегодня активность немцев низкая. Над Крымом низкая облачность. А вот над Крымской, по-моему, сегодня было жарко. Но мы не сопровождали ваших. Только штурмовиков, которые работали по Цемесской бухте.
— Как только 816,3 будет свободна, людей и технику я дам. Будем строить. Хорошее и нужное дело! Полк мне ваш понравился! К себе бы вас забрать! Пойдешь ко мне? Дивизию дам! — заулыбался Николай Федорович.
Я тоже улыбнулся и покачал головой.
— Не я принимаю такие решения, товарищ генерал. Но полк никому не отдам. Я с августа 41-го в нем.
— Понимаю тебя, Пал Петрович. Ну, спасибо! Полечу!
— Так поели бы, товарищ генерал.
— Я уже. Сопровождения не надо. Свои проводят.
Дождались! Просто слов нет! Ивана подбили! На выходе из атаки он был атакован двумя "мессершмиттами", которые дали по нему очередь и ушли наверх. Ваня Елисеев был моим ведомым с августа 41-го. Опытнейший летчик. Он дотянул до полосы, и сел на брюхо. Скользнул по полосе и повредил еще два самолета. Ранен. Пробито правое легкое. Хрипит, идут красные пузыри.
— Паша… черные "мессы"… не "фридрихи"… у одного… черт на метле… второго бык… — он потерял сознание.
— Люда, как же так?
— Там такая свалка, эти двое подошли и не атаковали, держались выше, потом все смешалось, мы их потеряли.
Ваня, Ванечка! У-у-у, уроды!
Ночью ковырялся в своем "мордатике" и "кобре", у меня две машины. Снял зеркала с "кобры" Ивана, поставил на "И", сходил, взял расширительный бачок и поставил его в гаргрот. Подвел и отвел топливо. На идиотские вопросы посылал всех. Толик крутился рядом, но его я посылать не стал. На его многочисленные вопросы, я ему сказал: "Толик! Я знаю, что я делаю!" Взял жилет, обрезал ворот, прикрутил два шланга и подключил к кислородной системе через два клапана. Одел на шею, нажал на впуск, шею сдавило, нажал на выпуск, воротник сдулся. Опасно, конечно, если сознание потеряю, но делать нечего. В 08.00, после завтрака, я, "на глазах у публики": всего полка и командования двух полков 4 армии, выполнил обратный пилотаж с "ручным управлением противоперегрузочным костюмом". За исполнение этого пилотажа, на чемпионатах мира, я дважды становился чемпионом мира. Ну что, JG-52, охотнички хреновы, потягаемся?
— Паша, ты куда собрался? — спросила Люда.
— Ты почему здесь, а не на НП? Твоя задача дать мне 200 метров между машинами. Понятно?
— Я поняла, Павел.
— Толик! Подвесь птб и заправь машину полностью.
— Товарищ полковник…
— Ты не слышал команду?
— Есть!
— Вылетаю на разведку, один. Лейтенант Титова! Следить за моим хвостом. Они должны клюнуть на одиночную цель. Эскадрилье Макеева быть в готовности к взлету. К запуску!