Держи меня крепче
Шрифт:
— Конечно. Не волнуйтесь, — снова эта улыбка на миллион. — Спасибо за чай, Светлана Витальевна. Малиновое варенье у вас и правда получилось очень вкусным.
Хорошо, что я спускаюсь первой, и ни мама, ни Максим не видят моего обжигающего щёки румянца.
Глава 31
Мы выходим на улицу, и Максим нажимает кнопку на брелоке, вызывая ответный приветственный сигнал автомобиля у моего подъезда. Жду его у пассажирской двери, пока он складывает сумки в багажник. Поднимаю голову и машу маме, что выглядывает в окно. Она отвечает мне улыбкой, как раз когда Ларинцев распахивает передо мной пассажирскую дверь.
— Ныряй,
Сажусь, аккуратно подбирая по краям распахнувшееся пальто, сжимаю ноги, слишком чётко ощущая силиконовые полоски на внутренней стороне резинок чулок. Ну что за чёрт дёрнул меня надеть их? Не так уж и плохо выглядели бы чёрные колготки.
Максим садится за руль, пристёгивается, взглядом отследив и мой пристёгнутый ремень безопасности. Он откидывается в кресле и поворачивает ключ, а потом мягко кладёт ладони на руль. Расслабленно так, будто невзначай. Понимаю, что зависаю на его движениях, отмечая про себя даже мелочи. Рассердившись, отворачиваюсь и уставляюсь в окно, пока машина плавно скатывается с подъездной площадки у моего дома и выезжает через соседний двор на трассу. Не могу расслабиться. Мне кажется, я ощущаю даже малейшие колебания воздуха в салоне, улавливаю знакомый аромат туалетной воды, отмечаю, как Ларинцев слегка покашливает, прочищая горло.
— Это что только что было? — не выдерживаю и поворачиваюсь к Максиму.
— Я уж думал ты и дальше будешь молча злиться, пока весь кислород в салоне не сожжёшь, — он отвечает спокойно, продолжая следить за дорогой.
— Зачем ты приехал? Обязательно было вести себя так перед моей мамой?
Игнорирую его замечание.
— А что я не так сказал ей? — Ларинцев вздёргивает брови и бросает на меня быстрый взгляд, вновь возвращаясь к дороге. — Я же не грубил. Ничего такого.
— Не грубил, но ты вёл себя…
— Как твой парень?
Ну и привычка — заканчивать фразы за других.
— Разве это не логично? В прошлый раз мы ей сказали, что это так.
— Это ты зачем-то сказал.
— Тебе сколько? Двадцать? Двадцать один? А ты до сих пор бледнеешь, когда тебя при маме парень в щёчку чмокнул.
Сердито складываю руки на груди, вперивая взгляд в лобовое. Не его это дело, как я веду себя со своей семьёй.
— Отвезёшь меня в общежитие.
Вижу, что начинает злиттся. Сжимает челюсти, натягивая желваки. В салоне не ощущается, но я замечаю, что редкие деревья на обочине межгородской трассы начинают мелькать быстрее. Разгоняет машину. А я, наверное, совсем инстинкт самосохранения утратила.
— А на приём к отцу позовёшь кого-то из вчерашних подружек.
Браво, Нина. Теперь он в курсе, что ты сталкерила вчера за ним.
Но Ларинцев и бровью не ведёт, продолжая ехать в том же темпе. Сводит брови к переносице, а потом расслабляется. Вот что за человек — себе на уме, никогда не поймёшь и не предугадаешь, о чём думает.
— Опять подглядывала за мной, Пёрышко? — подмигивает, повернувшись ко мне на пару секунд, и расплывается в улыбке.
Мне в этот момент так и хочется невзначай посмотреть в зеркало — не открыт ли у меня рот от удивления. Мало того, что Ларинцев будто враз маску сменил, он ещё и так нагло это сказал, отослав к тому моменту, когда я случайно увидела фееричное трио за углом дома на тусовке.
Что тут ответить? Фыркаю и снова отворачиваюсь к окну, но тут же зажмуриваюсь,
Наверное, Ларинцев замечает, как я мёртвой хваткой вцепилась в ручку над дверью, потому что всё же немного снижает скорость. Включает негромко музыку, что-то резкое и тяжёлое. Телефон мурлычет сообщением от Юльки, и я зависаю в переписке. Может это и не совсем прилично, но говорить с Максимом мне не о чём, да и сейчас не хочется совсем. Меня царапает внутри такое отношение, когда вчера он на полную катушку отрывался, а сегодня я должна прикинуться его девушкой перед его же семьёй. Конечно, рамки я ему вчера сама определила, но… Как-то уж всё это слишком.
— Вы с ним были вместе до того, как всё произошло?
Неожиданно заданный вопрос заставляет вздрогнуть. Естественно, я понимаю, о ком он спрашивает, но не понимаю, зачем.
— Мне было шестнадцать. Вместе — это слишком громко сказано.
— Для тебя. А для него? Он ведь старше.
По лицу не разобрать, о чём он думает, и почему этот вопрос пришёл в голову. Ларинцев говорит таким будничным тоном, будто интересуется, что я на завтрак ела.
— Почти на два года. Я не знаю, что тебе ответить и как правильно это назвать. Мы встречались, но это было скорее нечто вроде дружбы, по-детски.
Вижу, как Максим, слегка прищуривается, внимательно глядя на дорогу, а стрелка на спидометре начинает подёргиваться вправо.
— Когда тебе шестнадцать, а ему восемнадцать, это уже не сильно похоже на что-то вроде дружбы, Нина.
— Ты судишь по себе.
Выходит резче, чем я хотела. Просто разговор получается какой-то дурацкий.
— Чего он хотел сегодня?
Это уже похоже на какой-то допрос. И тон соответствующий.
— Понятия не имею, Максим, мы пять лет не общались. Сегодняшний визит для меня был сюрпризом.
Ещё каким. Все чувства, воспоминания о боли и потерянном времени, о разбитых вдребезги мечтах — всё враз нахлынуло, стоило увидеть сегодня Акуленко. Он ведь когда-то мне и правда нравился — лучший в нашей труппе, сильный и красивый, интересный, заводной парень. Но так неожиданно увидев его сегодня, из всех эмоций я ощутила только холодящий спину страх. Не его самого, но всего того, что по его вине, по его халатности со мной случилось.
— Я не хочу, чтобы ты виделась с ним.
Я снова замираю, ошарашенно глядя на Ларинцева, внимая в смысл сказанных так безапелляционно слов. Он не хочет. Не советует, не убеждает. А ставит перед фактом. Не хочет. Я и сама совершенно не горю желанием видеть Влада, но вот такой тон — это уже за гранью.
«Давай, Нина, спроси, кто я такой, чтобы решать за тебя. Чтобы указывать, что делать»
Вспоминаю его слова, сквозь зубы брошенные вчера утром на кухне в его квартире. А потом жёсткий поцелуй, которым он их запечатал. И проглатываю резкий ответ, что вертится на языке.
Глава 32
В общежитие меня Ларинцев всё же завозит, хотя проскакивали сомнения. Относит в комнату сумки, помогает даже сложить в холодильник продукты, что положила мама. Вики сейчас нет, но я и не горю желанием её видеть. Сразу вспоминается тот недалёкий жуткий вечер. Вика, конечно, не при чём, она просто хотела познакомить меня с ребятами, откуда ей было знать, что они на такую мерзость пойдут.