Держи меня крепче
Шрифт:
— Теперь ты, Пёрышко, — я поворачиваюсь и ошарашенно смотрю на него, уже одетого в привычные рваные джинсы и красную толстовку. Интересно, а эта Маша у него из дома вещи взяла?
— Что я?
— Переодевайся, — подмигивает. — Не в платье же и чулочках хип-хоп танцевать будешь.
Иногда он повергает меня в шок. Хотя, какой там иногда.
Ну знаешь, Ларинцев, я десять лет оттарахтела в самом жестоком виде танца, так что смутить меня непросто.
— Я не умею танцевать хип-хоп, — цежу сквозь зубы.
Вытряхиваю содержимое пакета прямо на капот его чёрного БМВ. Джинсы, водолазка и лёгкая курточка. Не мои. Но я бы, наверное, не удивилась, если бы оказались и мои. Чистые, приятно пахнущие кондиционером для белья. Наверное, Маша свои одолжила по просьбе Максима. А он подготовился, кстати. Вот же прохвост.
Снимаю пальто так же глядя Ларинцеву в глаза, с удовольствием отмечая, как улыбка, до этого мелькнувшая в полутьме, тает. Конечно, так же просто смутить скромную девочку Нину.
Натягиваю джинсы, потом сверху на платье водолазку, и только потом, расстегнув замки на лифе, спускаю платье по ногам. Набрасываю куртку и стягиваю волосы в низкий хвост, убрав жемчужную заколку в карман.
— Готова, — мило улыбаюсь, заломив бровь. Смутить меня хотел? Чулки припомнил. Выкуси, Ларинцев.
— Отлично, пошли. Ребята уже начали разогрев, — он забрасывает наши вещи на заднее сидение в машину, а потом подходит ближе, наклоняется и шепчет на ухо, хоть в ставшей громче музыке и так никто ничего не услышит. — Я имел ввиду, переодеться в машине, Малина, там теплее. Но так тоже нормально.
Снова берёт мою ладонь в свою и ведёт за собой. И снова последнее слово за ним. А я чувствую себя сыгравшей на публику истеричкой и нещадно краснею. Благо темно, и никто не видит.
Все готовятся к началу, шутят, веселятся, многие разминаются. Я пока наблюдаю, так же охваченная ожиданием чего-то необычного для меня и интересного. У некоторых замечаю в руках слабоалкогольные напитки. Этот парень Ваня тот ещё балагур и весельчак. То и дело коллектив взрывается хохотом от его шуточек. И я не исключение, хоть и не являюсь его частью. Пока Иван, Максим и другие парни из этого и других коллективов укладывают на центр поляны широкие листы ДСП, до этого сложенные на верхнем багажнике одной из машин, я успеваю пообщаться с Машей, поблагодарить её за одежду. Девушка оказывается интересной и простой в общении. Не воротит нос, как эта блондинка Лена, а вполне искренне общается со мной, рассказывает, что вот такие уличные фестивали местные команды проводят осенью каждые три недели, весной реже — раз в месяц.
— В целом, это скорее повод собраться на большую тусовку, чем посоревноваться друг с другом, — говорит Маша, ероша на голове свой прикольный ёжик. — После батла будет знатная попойка, Нинуль. Когда она начинается, вот тогда и видно, кто на что горазд, потому что парням только дай повод пиписками померяться.
Девчонки рядом с нами смеются, я тоже не сдерживаюсь. Через пару минут возвращаются парни. Максим скашивает взгляд на бутылку «Джинтоника» у меня в руке, но ничего не говорит. Да и что он скажет? Не разрешения же мне у него спрашивать.
Подходит ближе. От него исходит ощущение веселья и предвкушения. Максим любит и умеет танцевать, ему это доставляет удовольствие. Сейчас сегодняшнее его заявление отцу уже не кажется таким безумным.
Максим обхватывает мои прохладные пальцы на бутылке своей ладонью, заставляя вздрогнуть, и тянет горлышко к своим губам. Делает несколько глотков, облизывает нижнюю губу, а потом роняет ту свою улыбку, от которой у большинства стоящих в радиусе двух метров парализует ноги. Ну у меня так точно. Не раз я наблюдала это его влияние на окружающих. Интересно, он это своё обаяние умеет контролировать? Или это спонтанные выбросы магии?
Он отпускает мои пальцы, и мне тоже сейчас хочется как никогда сделать глоток. Хоть какой-нибудь жидкости. Пусть и алкогольной.
Облизнув пересохшие губы, игнорируя шум и смех вокруг, я тоже подношу горлышко у губам, ощущая, что стекло ещё тёплое от прикосновения губ Максима.
Горько-сладкая жидкость стекает по горлу, заставляя испытывать странные волнительные ощущения. Максим смотрит внимательно, немного сузив глаза, а потом делает шаг ко мне.
— Это ещё кто такие? — мы оба вздрагиваем от того, как в наш какой-то особенный пузырь ощущений взрывается бас Ивана.
Поворачиваемся оба в сторону, откуда слышен шум колёс. Я замечаю, что Максим становится очень сосредоточенным. Смотрю, что другие тоже напрягаются.
— Мы кого-то ещё ждём? — Максим спрашивает у Вани.
— Да нет, все уже на месте.
Две машины останавливаются чуть за кругом и гасят фары. И серебристой девятки и какого-то внедорожника выходят несколько ребят. Некоторые в капюшонах. На вид — такие же танцоры, как и присутствующие здесь. Но воцарившаяся тишина говорит о том, что это нежданные гости.
— Всем привет, — довольно громко, но вполне спокойно говорит один из них. — Меня зовут Стас.
— Ну привет, Стас, — Ваня выходит вперёд. — Чей будешь?
Это всё точно напоминает какое-то кино. Только я, кажется, перепрыгнула с танцевального шоу в криминальный триллер, где как раз на «стрелку» сошлись несколько группировок.
Ох Нина, надо меньше смотреть фильмы перед сном.
Оглядываюсь на Максима, но он внимательно следит за общением этого Стаса и Ивана, которые отошли в сторону и заговорили тише.
— Продолжаем в том же духе, — через пару минут объявляет Ваня для всех. — У нас новенькие. Дадим им проявить себя!
В ответ раздаются свистки и несколько обещаний жёстко наказать пришлых, но явной злобы в этих выкриках не ощущается. Скорее соревновательных дух.
— Макс, — Ваня подходит ближе к нам. — Это к тебе вообще-то.
— Кто такие?
Я почему-то ощущаю холодок между лопаток. Сама не знаю почему, но тревога ворочается где-то возле желудка.
— Парни из пригорода. Один из них хочет с тобой индивидуальный батл. Сказали, что он планирует поиметь тебя на конкурсе, на который вы с Нинулей готовитесь.