Дети бездны

Витич Райдо

Кони встали как вкопанные, Сантьяго замер, как и они, горящим взглядом исследуя девушку:

— Это с вами давно?

— Что? — оробела та.

Мужчина лишь качнул головой — дела все хуже и хуже. Самое время прибыть святой инквизиции и зафиксировать акт левитации. Вердикт ученых мужей церкви будет однозначен, дров на Диану не пожалеют. Кстати…

— Эверли видел, как вы парили?

— Что делала?

— Не претворяйтесь глухой!

— Давайте дождемся воинов графа и спросим у них! Ждать не долго, они так близко, что я лично слышу, как хрипят легкие их предводителя!

Сантьяго окинул девушку недобрым взглядом и направил коня в болото:

— Следуйте за мной.

— Не желаете тонуть в одиночестве? Что ж, видит Бог, я лучше составлю компанию вам, чем людям Гая.

Она не заметила, как лошади опять перешли на галоп. Это было странно, учитывая, что под ногами чавкала трясина, но животные не проваливались больше, чем на высоту копыта. Они практически бежали по воде, как посуху.

Диана в тревоге и испуге посмотрела в спину Сантьяго — кто он?

Она не сомневалась, что именно он причина данного фокуса, идущего против природы естества. А если так, то он в руках дьявола. Свой? Меньше всего девушке хотелось быть своей слуге нечистого. Конечно, она сама неоднозначна, но с дьяволом в себе она сможет справиться, если его сети не увлекут ее через его слуг.

Диана остановила лошадь, оглянулась: там люди Эверли. Насколько они жестоки, можно лишь предполагать, а вот узнавать не хочется. Впереди Сантьяго — человек не жестокий, в общем даже очень неплохой, но… человек ли? Человек ли тот, кому он служит? Слуга всегда все знает о господине, как и господин о слуге, и если один еретик, то другой покрывая его, преступен тоже. Нет, туда ей так же нельзя.

Девушка повернула лошадь в сторону. Пара шагов и животное как в пропасть с обрыва, упала в воду, тревожно заржала, увязнув по круп и, стала уходить все глубже. Диана закричала от ужаса, чувствуя, как ноги обхватила грязь, забилась, пытаясь слезть с седла, высвободиться от холодных и липких объятий болота.

И вдруг наступила тишина, звенящая пустота: никого, ничего вокруг — туман, марево плывущих теней и невесомость.

В первый момент она не помнила ни кто она, ни где. Перед глазами было темно, но яркие звездочки на небе, говорили о том, что это не мрак смерти, а ночь. Где-то ухнул филин, возмущенно квакнула лягушка, выпь выдала руладу. Да и совсем рядом угадывалось чье-то дыхание.

Диана попыталась сесть и тут только поняла, что спелената как младенец.

— Лежите тихо, — заметил Сантьяго в ухо. Два мерцающих в темноте глаза уставились в ее глаза.

— Черт бы вас!… Вы?! Сейчас же развяжите меня!

— Вы не связаны, а укутаны. Кой-то черт понес вас в самую глубь трясины, а там вода, грязь.

— Вы?…

Неужели он раздел ее, посмел прикоснуться?

— Да не тронул я вас — в одеяло завернул, чтобы не простыли. Бога ради, лежите спокойно. Доблестные воины Эверли раскинули лагерь вокруг болота и мы теперь в западне. Ни уйти, ни костер разжечь — только мертвыми притвориться, шанс получить выбраться.

Девушка подергалась и распуталась, села и тут же выдала чечетку зубами. Пришлось вновь укутаться в одеяло.

— А лошади?

Ферна кивнул за спину:

— Вон.

Девушка обернулась — на островке меж голыми деревьями виднелись силуэты животных. Они стояли как вкопанные и даже не шевелились.

— Они живы? — спросила шепотом.

— Спят, — отрезал мужчина. — Что и вам советую.

— Это вы их…

— Что? — уставился на нее, как на дитя, вопросы которого изрядно поточили нервы. Глаза Сантьяго при этом стали бездонно черными, а зрачки яркими, светящимися.

Диану вовсе приморозило.

— Окаменили, — выдавила с трудом.

Мужчина тяжело вздохнул и уставился в небо:

— Умная мысль. Еще есть? Давайте. Решим все сразу — время не меряно, делать особо нечего. Так в разговорах рассвета дождемся.

— А дальше?

— Уйдем. Перед рассветом у людей самый сон.

Диана зажмурилась — может ей все это сниться? Слышится? Может, она сошла с ума от путешествия и теперь смотрит миражи?

Глаза открыла — видение не исчезло: болото, Сантьяго, лежащий, упираясь на локти и глядящий перед собой, силуэты деревьев и окаменевших лошадей, запах смрада, колючее одеяло.

— Вы кто? — решилась на еще один вопрос.

— Вы мне? — удивился мужчина. — Представиться еще раз?

— Да… Нет! То есть, я не про имя, а про то, кто вы.

Граф внимательно посмотрел на девушку и хмыкнул, отворачиваясь:

— Вы не перестаете меня удивлять, миледи. Когда мы сидели за праздничным столом в Артего, в тепле сытости и уюте, я вас не интересовал, а стоило попасть в передрягу, залезть в болото — тут же неуемное любопытство к моей персоне образовалось. Сами-то что думаете, кто я? — покосился на нее через плечо.

— Я не знаю, что думать, — призналась честно. Ее продолжали шокировать его глаза. Они мерцали и девушка убедилась, ей это не мерещится. — У людей глаза как у кошки в темноте не горят, — добавила тише.

— На себя смотрели? — опять глянул на нее через плечо.

Девушка икнула, вместо отрицания и прикрыла рот.

— Ну, вот, осталось, чтобы вы замерзли и заболели. Дэйн мне голову оторвет и будет прав.

Сантьяго развернулся к ней и завернул в одеяло плотнее, сверху накинул плащ.

— Вы не человек, — прошептала ему в лицо, белея от собственной смелости. У девушки голова кругом от этого пошла, голос совсем сел.

— Только не надо так расстраиваться! — рыкнул граф, встряхнув ее и тем, приводя в себя. — Мы из одного теста, Диана, — добавил тише. — Только ваш покровитель стихия огня, а моя — воды, вот и вся разница. Если вы встревожитесь сильнее — превратитесь в дым и вас отнесет неизвестно куда. Я могу вас не найти.

— Как это, в дым? — просипела, совершенно теряя разумную нить в разговоре. Может, это Ферна простыл и сейчас у него началась горячка? Может та болезнь, что у Дианы все же оказалась заразной и поразил его?