Дети богов

Зонис Юлия

– Я понял, не тупой. Почему?

Иамен обернулся.

– Потому что я обещал помочь вам. Я слишком редко даю подобные обещания, чтобы их нарушать.

И, помолчав, добавил:

– Все же жаль, что вы не позвали меня хотя бы чуть раньше. Гордость мешала?

Я невесело хмыкнул.

– Какая гордость? Нету уже у меня гордости. Я просто забыл ваше имя. Я и свое-то забыл.

Некромант заломил бровь.

– Ах. Вот к чему было это «сын Драупнира сына Дьюрина». Кстати, почему Драупнира?

Я не ответил. Я угрюмо пытался справиться

с наручниками. Решетка покачивалась от моих рывков, но не сдавалась. Иамен порылся в карманах серого мундира, ничего не обнаружил и поднял с пола катану.

– Уберите руку.

Серебряное лезвие взлетело, и цепь лопнула с глухим лязгом. Но я даже не посмотрел на оставшийся на запястье браслет. Я изумленно пялился на клинок некроманта. Одна сторона катаны была привычно-серебряной. Вторая – ржавой. Иамен заметил мой взгляд и криво усмехнулся.

– Как я и говорил, лучше бы вы позвали меня раньше.

Пока я смотрел, на серебряной стороне клинка медленно, медленно проступали первые рыжие точки.

– Серебро не ржавеет, – тупо выдал я прописную истину.

– Да при чем здесь серебро…

– Что происходит, Иамен?

Он отвернулся, постучал клинком о лавку – будто надеялся, что поганая ржа осыпется, как осыпалась с рукояти Тирфинга. Нет, не надеялся, конечно…

– Вы умудрились позвать меня как раз в тот момент, когда мой родитель уже распахнул на вас пасть. И даже почти заглотал. А когда эта пасть распахивается… Захлопнуть ее нельзя. Только заткнуть чем-то другим.

– Чем?

Иамен, не отвечая, смотрел на меня. Мое едва очухавшееся от червиных объятий сердце пропустило два удара.

– Собой?! Вы запихнули ему в глотку себя? Это вас он сейчас жрет?!

– Что-то вроде того.

– И сколько?..

– Не так быстро.

Некромант снова поднял катану. Выставил вперед на вытянутой руке, повертел, будто что-то прикидывая.

– Пока мы никуда не тронулись… Дайте мне, Ингве, одно обещание.

– Какое?

– Когда ржавчина покроет мою катану целиком… Если покроет. Отрубите мне голову этой самой катаной.

– Что?!

– Не «что», а обещайте.

– Прямо так и отрубить? – с максимальным количеством яда в голосе процедил я.

Некромант усмехнулся.

– Лучше прямо, чем криво. Обещайте.

– Ладно. Обещаю.

– Что обещаете? – с обычной педантичностью уточнил он.

– Обещаю отсечь вам башку вашей собственной катаной, если она целиком заржавеет, – злобно выпалил я. – И поучаствовать в любых других задуманных вами извращенных ритуалах, например, сплясать голышом на Лысой Горе в полночь с четверга на пятницу…

Иамен неожиданно улыбнулся.

– Не давайте опрометчивых обещаний, Ингве – а то ведь заставлю плясать.

И тут я рассмеялся – впервые за очень долгое время.

Вот так и началось наше путешествие. Хотя путешествием это назвать не совсем правильно, потому что, в сущности, мы никуда не шли – катилась однообразная равнина под нами. Скорее,

это было странствие – то, которое от слова «странный».

Когда Иамен освободил меня и от оков на ноге, я попробовал встать. К счастью, длины Тирфинга хватало, чтобы я мог стоять, опираясь на его рукоятку. Гарда оказалась как раз вровень с поясом, и все же настоящий Тирфинг заметно уступал мечу в моем видении. Или это я там, в червячьей норе, стал меньше ростом?

– Идти можете?

Я кивнул. Потом добавил:

– Вы не переживайте, Иамен. Тут недалеко. Лес был совсем рядом с озером.

Некромант утешенным не казался.

– Озеро давно засыпали. Что касается леса…

Он посмотрел в сторону зарослей – и, то ли под его взглядом, то ли еще отчего, лес пропал, как и не бывало. Пропала беседка с решеткой. Все пропало. Мы стояли посреди совершенно пустой, гладкой, как стол, равнины. Лишь неподалеку виднелись небольшие холмики кротовьих нор. То есть мне хотелось думать, что это кротовьи норы… Я ошарашенно огляделся.

– А где же тюрьма?

– Какая тюрьма?

Выражение лица у меня, должно быть, стало очень озадаченным, потому что некромант снизошел до пояснения.

– Нет здесь ничего. Все, что вы видели – и нет, я совсем не жажду выслушать рассказ о ваших мытарствах, так что закройте рот – все это порождения вашего, Ингве, болезного ума. Способ вас поломать. Боитесь несвободы – угодите в застенок. Боитесь болезни – в чумной госпиталь. Боитесь потери близких… впрочем, это как раз не про вас…

– Перестаньте издеваться, – мрачно сказал я. – Если вы меня спасли, это еще не дает вам права…

Он ничего не ответил и, сунув катану в ножны, посмотрел вверх. Вверху тянулись вереницы облаков цвета ржавчины. Солнца не наблюдалось.

– Что вы там высматриваете?

– Дым.

– Какой дым?

– Дым, Ингве, бывает от костра.

– Да какого костра?! Перестаньте говорить загадками.

Некромант вздохнул.

– Поскольку озеро, благодаря вам, засыпали, придется искать проводника. Проводник, предупреждая ваш вопрос, это одна из немногих тварей, способных выжить в обоих царствах. И здесь, и на земле. Потому что они, как правило, наполовину мертвые. В нашем случае проводником может быть известный вам паук Оззи. Дримкетчер.

Сообщив все это, он развернулся и зашагал в том направлении, куда несло ветром тяжелые тучи. У земли ветер был совсем слабым, и все же я порадовался, что он дует в спину. Хоть какая-то помощь. Взвалив на плечо меч Тирфинг и еще раз окинув мрачным взглядом площадку с кротовьими холмиками, я последовал за некромантом.

Довольно долго мы шли в полном молчании. Иамен был не расположен к беседе. Пару раз он вытаскивал катану и озабоченно проверял лезвие. Ржавых крапинок становилось все больше – у острия они уже сливались в одно большое пятно. Когда он извлек катану в третий или четвертый раз, я не выдержал.