Дети капитана Гранта
Шрифт:
– Господин Паганель, – спросила Элен, – вы думаете, что индейцы, к которым попали в плен потерпевшие крушение, сохранили им жизнь?
– Да, разумеется, я в этом совершенно убежден! Ведь индейцы не людоеды. Один из моих соотечественников, некто Гинар, – я с ним познакомился в Географическом обществе, – в течение трех лет был в плену у индейцев. Он страдал, с ним плохо обращались, но, как видите, он все-таки остался в живых. Европейцы – полезные люди в этих местах. Индейцы знают их достоинства и берегут их, как породистых домашних животных!
– Все ясно, –
– Дорога будет легкой и приятной, – ответил Паганель. – Сначала несколько гор, потом отлогий спуск по восточному склону Кордильер и, наконец, равнина, гладкая, покрытая цветами, – словом, настоящий сад!
– Посмотрим по карте, – сказал майор.
– Извольте, дорогой Мак-Набс. Мы начнем путешествие на чилийском побережье в том месте, где его пересекает тридцать седьмая параллель, то есть между мысом Румена и бухтой Карнейро. Затем, миновав столицу Араукании, мы перевалим через Кордильеры Антукским ущельем, причем сам вулкан останется значительно южней. Далее, мы спустимся по отлогим склонам горы и, перейдя Рио-Колорадо, достигнем пампасов, озера Салинас, реки Гуамини и Сьерра-Тапалькен, то есть границы провинции Буэнос-Айрес. Мы пересечем ее, взберемся на Сьерра-Тандиль и оттуда спустимся прямо к мысу Медано на берегу Атлантического океана.
Намечая маршрут экспедиции, Паганель ни разу не бросил взгляда на карту, лежавшую перед ним. Он не нуждался в этом. В его изумительной памяти хранились все работы Фрезье, Молина, Гумбольдта, Мьера, д’Орбиньи, и он безошибочно и не колеблясь выбирал наилучшее направление. Окончив этот географический перечень, он добавил:
– Итак, друзья мои, путь ясен. Мы пройдем его в тридцать дней и прибудем на восточное побережье раньше, чем туда успеет дойти «Дункан», особенно если ему придется бороться с встречными ветрами.
– Значит, «Дункан» должен будет крейсировать между мысом Корриентес и мысом Св. Антония? – спросил Джон Мангльс.
– Совершенно верно.
– Скажите, дорогой Паганель, – начал Гленарван, – кто, по вашему мнению, должен принять участие в этой экспедиции?
– Чем меньше людей, тем лучше. Ведь это только разведочная экспедиция, а не боевой отряд, ставящий себе задачей силой отбить капитана Гранта у индейцев. Я полагаю, что в экспедиции должны участвовать мистер Гленарван, майор Мак-Набс, который, конечно, никому не пожелает уступить свое место, ваш покорный слуга, Жак Паганель…
– И я! – вскричал Роберт.
– Роберт, Роберт! – укоризненно сказала Мэри.
– А почему бы нет? – ответил Паганель. – Путешествия закаляют юношей. Итак, мы вчетвером и еще человека три матросов с «Дункана».
– Как, – огорченно спросил Джон Мангльс у Гленарвана, – вы считаете меня лишним в этой экспедиции, сэр?
– Дорогой мой Джон, – ответил Гленарван, – мы оставляем на борту «Дункана» пассажирок, то есть самое ценное, что у нас есть на свете! Кому же мы можем доверить их, как не преданному капитану «Дункана»!
– Значит, мы не будем сопутствовать вам? – спросила Элен, глаза
– Милая Элен, – ответил Гленарван. – Наша разлука будет совсем короткой…
– Хорошо, – сказала Элен. – Поезжайте и добейтесь успеха!
– Заметьте, что нашу поездку даже нельзя назвать путешествием, – сказал Паганель.
– А как же вы ее назовете?
– Это небольшая экскурсия. Мы проедем через материк, как люди ездят, скажем, из Эдинбурга в Глазго.
Этими словами Паганеля закончился спор, если можно так назвать разговор, все участники которого придерживаются одного мнения.
Приготовления к экспедиции начались в тот же день. Они держались, впрочем, в строгом секрете, чтобы не возбудить подозрений индейцев.
Отъезд был назначен на 14 октября. Когда пришла пора выбрать трех матросов для участия в экспедиции, весь экипаж предложил свои услуги, и Гленарван оказался в затруднении. Чтобы не обидеть никого, он решил предоставить выбор случаю. Жребий выпал на долю помощника капитана Тома Аустина, Вильсона, дюжего молодца, и Мюльреди, который не побоялся бы принять вызов любого чемпиона бокса.
Гленарван с величайшей энергией делал все приготовления к отъезду. Он во что бы то ни стало хотел выехать в назначенный срок. Покамест шла подготовка к отъезду сухопутной экспедиции, Джон Мангльс занялся пополнением запасов угля. Он решил сняться с якоря в день отъезда отряда, чтобы раньше Гленарвана прийти к аргентинскому берегу. Отсюда возникло настоящее соревнование между начальником отряда и капитаном яхты, соревнование, от которого выиграли и яхта и экспедиция.
Жребий выпал на долю помощника капитана Тома Аустина, Вильсона, дюжего молодца, и Мюльреди, который не побоялся бы принять вызов любого чемпиона бокса.
14 октября в назначенный час все было готово. За несколько минут до расставания все пассажиры «Дункана» собрались в кают-компании. Яхта уже снималась с якоря. Гленарван, Паганель, Мак-Набс, Роберт Грант, Том Аустин, Вильсон и Мюльреди, вооруженные карабинами и револьверами Кольта, готовились покинуть яхту. Проводники и мулы уже ожидали их на набережной.
– Пора! – сказал, наконец, Гленарван.
– Счастливого пути! – ответила Элен, с трудом сдерживая волнение.
Гленарван прижал ее к груди, в то время как Роберт бросился на шею к Мэри.
– А теперь, дорогие мои, – сказал Паганель, – пожмем друг другу руки так крепко, чтобы хватило до самой встречи у берегов Атлантики!
Паганель добивался невозможного. Однако некоторые из прощальных объятий, пожалуй, отвечали требованию достойного ученого. Все поднялись на палубу, и семь участников экспедиции покинули яхту. Скоро шлюпка доставила их на набережную, находившуюся в полукабельтове расстояния.
Элен в последний раз крикнула:
– Счастливого пути и успеха, друзья!