Дети победителей
Шрифт:
Тот, повинуясь приказу, тут же устроился на металлическом стуле около ближайшего стола. Врач закрутился рядом - его движения плавностью напоминали танцевальные. Словно в этой голове постоянно играла мелодия. Он, не сводя глаз с Кейтелле, вытащил из очередного ящика картонную коробку с врезанными сбоку тумблерами. Врач выудил из ее недр провода с присосками и поставил одну Архарону на лоб. Последнее удивило даже самого Архарона - он так и замер с широко распахнутыми глазами.
– Молчи, - приказал Ниорионин, тонкие когти прошлись
– Твое сердце меня больше не интересует, буду слушать мозги.
– Мозг можно услышать?
– осторожно поинтересовался Кейтелле.
– Сомневаюсь, - врач приложил к уху барабан на трубке.
– Сложно услышать орган, которого нет.
Архарон вмиг сощурился.
– Нахрена ты его притащил?
– Ниорионин резко дернул за провод, и присоска, щелкнув, оторвалась от идеального лба, оставив там красную круглую метку.
– Вы сами пригласили…
– Я приглашал тебя, а его я просто впустил! Глупо делать вид, что дома никого нет, когда враг стучит в ворота!
Кейтелле обхватил себя рукой, челюсти непроизвольно сжались, чтобы не выпустить наружу лишних слов.
– Не мог придержать язык и выпроводить?!
– Тирау просто вошел и сказал, что ты зовешь!
“Ты”, - отметил Кейтелле сквозь волну негодования. Положение складывалось унизительное, но в пылу “дружеского” спора уже можно было ловить намеки на неведомые обстоятельства.
– Воспитывай своего соседа, Архарон! Ты в курсе, что он уже всех достал?!
– Я его с пяти лет воспитываю! Он же меня сильнее всех и достал! Была бы моя воля…
– Вот не надо про волю! Когда ты так говоришь, у меня начинается когнитивный диссонанс!
Врач резко развернулся и впился глазами в Кейтелле так, что тот отшатнулся. Столь наглого взгляда Кеталиниро не встречал даже пятнадцать лет назад, когда делил жизненное пространство с людьми из совершенно дремучих деревень на краю света.
– Ох, да прекратите!
– Ниорионин отмахнулся.
– Рассматривать прямоходящих - моя работа! Сложно, знаете, соблюдать правила этикета, когда безвылазно сидишь со зверьем!
– Вот это поворот, - отреагировал Кеталиниро как сумел.
Они еще какое-то время поборолись взглядами, при этом Архарон демонстративно отвернулся, скрестив руки на груди. Его детская обида в какой-то степени успокаивала. Вот он сидит и ссорится с лечащим врачом, а не лежит, распиленный, по коробкам. Очевидно, все не так кроваво, как ожидалось… но если этот проныра узнает, зачем Кейтелле приходит сюда на самом деле… Да, Архарон же предупреждал.
– Вы ведь сюда не по делу приходите? А?
Столь резкого поворота не ожидал никто. Кеталиниро побелел, Архарон чуть не вскрикнул от удивления.
– Ну я же говорил. По глазам видно, - сказал Ниорионин и, наклонившись, добавил уже шепотом: - Так зачем же вы хотели меня видеть в таком случае?
– он оглянулся на Архарона.
– Беспокоитесь?
Заключенный переводил
– Ага, он одним своим видом заставляет беспокоиться. Подумайте, какая прелесть! Но, думаю, вы уже заметили - в моем кабинете ему ничего не грозит.
Ниорионин сделал ударение на слове “моем”. Получилось убедительно.
– Заметил.
Еще Кеталиниро заметил свою неподготовленность - разговор рекой утекал в неизвестном направлении, раз за разом Кейтелле пропускал ходы, уступал противнику, и личное дело Архарона безвозвратно ускользало от него. Да и не до него теперь было - проныра-врач распаковал его в два шага, даже не приложив усилий. Обезоружил одним только взглядом. Взглядом, читающим мысли:
– Не беспокойтесь, - оскалился Ниорионин.
– У нас предостаточно таких посетителей. Вы не одиноки… в этом плане. Но редко кто беспокоится настолько, чтобы рисковать и вмешиваться в подземельную жизнь Аутерса. Мне это импонирует, честно говоря.
Кейтелле ждал вердикта с тяжелым сердцем, сейчас он чувствовал себя оглушенным солдатом под копытами крысиного ходунка - не хватало времени сосредоточиться и откатиться от нависшего удара острой лапы.
– Я сохраню ваш маленький секрет, - великодушно сообщил Ниорионин.
– Но советую больше не мелькать и на аудиенции ни к кому не проситься. Знаете, почему? У вас все на лбу написано, бесхитростный вы мой, - оскал Ниорионина сделался хищным.
– И что не по приказу приходите, и что из личных побуждений.
Облегчение было настолько сильным, что Кейтелле захотелось только одного - не усложнять. По всему стоило просто развернуться и молча уйти, как можно скорее, пока эти серые глаза не прожгли его… пока лапы застывшего ходунка не обрушились на распростертое тело.
Надо же было столь глупо попасться! Так подставиться! Слишком опрометчиво он ринулся в святая святых Аутерса. Кейтелле взял себя в руки и оскалился в ответ. Архарон - быстрый взгляд за спину собеседника - судя по напряженной позе, не так уж и доверяет своему лечащему врачу. Врач же - хитрый взгляд, наглая ухмылка - со своей стороны, спокойно мог бы отказать в, как он выразился, аудиенции и представителю министерства, и самому министру. Но не отказал. Кеталиниро, несмотря на тяжкие увечья человеческому достоинству, быстро прикинул, что может значить такой жест.
– Вы меня успокоили, - улыбнулся Кейтелле.
– Полагаю, завтра он будет еще жив. До завтра, Архарон!
Он салютовал заключенному и легко поклонился врачу:
– Будьте здоровы.
И, резко развернувшись, шагнул к выходу.
– Постойте, - выдохнул Ниорионин.
Голос при этом “постойте” дрогнул. Кейтелле показалось, так мог бы дрогнуть голос рыбы, заглотившей крючок. Еще секунда, и они поменяются ролями.
– Архарон, жри свои таблетки и выметайся, - тихо и нетерпеливо приказал врач.