Дети
Шрифт:
– Нет у меня! Я хочу кинжал! Отстань от моего кинжала!
– Бумба, перестань реветь. Нечего тебе пускать слезы из-за этого уродливого кинжала.
– Он не уродливый, а красивый. Очень красивый!
– Бумба, ты должен быть гордым мальчиком. Гордым, что ты еврей, и не стремиться выглядеть, как нацисты. Гордись тем, что ты еврей, как Иоанна.
– Не хочу быть, как Иоанна. Верни мне мой кинжал, Гейнц, он мой! Ты вор! Ты вор!
– Гейнц, отстань от ребенка, – приказывает дед, – дай ему играть со своей вещью. Что за проблема с этим кинжалом?
– Гейнц прав!
– Гейнц не прав!
– Он прав, он прав!
– Бумба, не реви.
– Мальчик, не реви.
Гейнц ни к кому не прислушивается,
– Успокойся, дорогой мой. Не плачь из-за кинжала. Я сам пойду за платком, а ты все равно получишь пять марок.
Кукушка издает один звук. Прошло полчаса. Филипп может появиться в любую минуту, но атмосфера в комнате явно не для приема гостей. Дед полагает, что правильно встретить Филиппа, пригласив его, вначале, к дружескому мужскому разговору. И, несмотря на то, что носовой платок у него в руках, он говорит маленькому своему внуку, у которого беззвучно текут слезы:
– Пойду взять себе платок, дорогой мой.
Только дед вышел из комнаты, голос Фриды гремит у него в ушах:
– Только через мой труп вы зайдете в этот дом! Только через мой труп!
«Боже правый! И Фрида тоже сошла с ума?» Дед бросается к двери, которую Фрида закрывает своим телом.
– Только через мой труп!
На пороге офицер полиции Эмиль Рифке. В гражданской одежде. Только на обшлаге пальто большой знак нацистской партии. Шляпа глубоко надвинута на лоб, и явно не подходит к лицу. Лицо его покраснело, смущено криками Фриды. Оно светлеет при появлении деда, покручивающего усы. Эмиль снимает шляпу и даже слегка кланяется деду... Никогда дед не изменит правилам приема гостей.
– Пришли узнать о нашем здоровье, – приветствует он Эмиля, – отлично, отлично.
– Я пришел по важному делу, сударь, пришел по собственному желанию. Дело весьма важное.
В голосе его хорошо чувствуются нервные, даже умоляющие нотки. Дед не пугается, голос его спокоен и тверд:
– Заходите в дом.
За спиной деда дышит Фрида, как разъяренная кошка. «Филипп может появиться каждую минуту. Боже праведный!» Дед в панике закрывает глаза.
Только этого ему не хватает! Встреча Филиппа и Эмиля в передней его дома. По отвисшему карману превосходного пальто Эмиля видно, что в нем лежит пистолет. Тишина в доме, и глаза Эмиля словно просят ее нарушить. Хлопает дверь, дед вздрагивает, выпрямляется. В панике Фрида отодвигает стул от входа, Эмиль вынимает руки из карманов, поправляет галстук. На ступеньках появляется Эсперанто, издает короткий лай, приветствуя знакомого человека. Слыша знакомый свист, которым Эмиль обычно оповещал Эдит, приближаясь к дому их свиданий в лесу, скрытому среди деревьев гнезду любовников, пес помахивает хвостиком и спускается по ступеням. Эмиль наклоняется и гладит пса по шерстке. Дед вскакивает на ступени, чтобы быть выше Эмиля Рифке. Дед не даст ему подняться даже на одну ступеньку. Фрида торопится встать рядом с дедом. Глаза Эмиля возвращаются к псу.
– Куда завести этого гоя? – спрашивает дед Фриду.
Боже мой! Что я говорю? – дед совсем обалдел: он говорит с Фридой языком Зераха. В последнее время словечки Зераха настолько внедрились в язык деда, что сами по себе слетают с его уст. Фрида удивлена:
– Что вы сказали, уважаемый господин? Что завести?
– Сударь, – Эмиль Рифке всовывает руку в карман, из которого торчит рукоятка пистолета и легко отталкивает Эсперанто, – я пришел к вам по весьма и весьма важному делу.
– Разговор мужчины с мужчиной? – дед спускается с высоты ступенек и приближается к Эмилю, – соизвольте, пожалуйста, пойти за мной в место, где нашей беседе никто не помешает, – и проводит его в рабочую комнату бабки
– Извините за беспорядок, но для секретной беседы подходит лишь это место, – только сейчас он обратил внимание на внешний вид Эмиля, – разрешите задать вопрос: вы уже больше не служите в полиции?
– Не просто в полиции. Я перешел на более важную должность.
– Какую?
– Должность в Государственной службе безопасности, сударь.
– А-а, понятно. Там форму не носят.
– Носят, господин Леви, черную форму.
– А-а, черную форму, подразделений СС. Черную форму, с мертвыми черепами. Такую, значит, форму вы сейчас носите. Отлично, отлично!
Дед обнаруживает знание подразделений, их знаков и цвета формы, точно так же, как выказал на своей усадьбе соседу, барону-алкоголику, сведения о кайзеровской армии. Голос деда спокоен с нотками интереса, и Эмиль чувствует нечто общее с ним в оценке дедом его нового важного статуса.
– Да, господин Леви, именно так. Теперь я служу в этих подразделениях. Конечно же, я не пришел бы к вам в новой форме.
– Отлично.
– Я там офицер. Офицер СС.
– И что я могу сделать для вас? – дед с удовольствием покручивает свои усы. Вопрос деда сдерживает величие духа, которое Эмиль хотел продемонстрировать в доме Леви и перед семьей Леви. Снова его сердит дед, как сердил его во все предыдущие визиты сюда. Очень хочется ему осадить и унизить этого гордого старика, почтенного господина, проявляющего к нему вежливое снисхождение.
– Господин Леви, в эти дни...
– Да, да, в эти дни. Я знаю. Что я могу для вас сделать в эти дни? – улыбается ему дед, как будто ничего не произошло «в эти дни» – дни Содома и Гоморры.
– Господин Леви, – теряет Эмиль хладнокровие, – я пришел вас предупредить! Пришел сделать серьезное предупреждение!
– Сделать нам серьезное предупреждение? Не помню, чтобы мы в чем-то провинились.
– Господин Леви, нет у нас времени для долгих разговоров. Во всяком случае, у меня, да и у вас. Я вижу, что вы, как все евреи...
– Конечно, как все евреи. Почему нет. Разве мы перед вами когда-нибудь отрицали, что мы как все евреи?
– ...обманываете себя! Вы обманываете себя, как все евреи!
Открывается дверь, и сестры Румпель всовывают головы в комнату. Голос Эмиля настолько криклив, что сестры оставили готовку и поторопились узнать, что происходит в пустой комнате.
– О-о! О-о! – вскрикнули сестры и мгновенно исчезли, захлопнув двери.
Рука Эмиля поигрывает в кармане пистолетом. Дед с беспокойством следит за закрытой дверью, боясь, что голос Эмиля напугает всех домашних. Он качает головой в сторону Эмиля, словно тот рассказывает ему некую пикантную историю. Но офицер Эмиль чеканит предложения повышенным голосом резким тоном, он хочет именно этого – созвать всех членов семьи Леви перед собой:
– Вы обманываете себя! Вы думаете, что все это – пустые угрозы и, в конце концов, не нанесут вам никакого вреда! Ошибаетесь! И ошибка эта вам дорого обойдется! Больше ваши деньги вас не спасут. С новым правительством Германии вы не найдете общего языка, как находили со всеми предыдущими правительствами. Адольф Гитлер выполнит все обещания, данные народу, включая обещание очистить Германию от евреев. Я знаю, что он это выполнит. Я точно знаю, что он сделает с вами то, что обещал. Господин Леви, в считанные годы Германия очистится от евреев.