«Девианты»
Шрифт:
Вопилов и Филатов громко заржали шутке приятеля — они находились в нетерпеливом ожидании вечера и похода в «Стельку».
Тут в корреспондентскую ввалился Ростунов и с порога завел на повышенных тонах:
— Это беспредел! У меня из холодильника сперли полбатона краковской!
— Я не стала говорить, но у меня тоже позавчера два йогурта свистнули, — добавила Корикова.
— А я купил на оптовом упаковку доширака, — пробасил Филатов. — Сегодня утром позырил — двух пакетов нет.
— И у меня, кажется, приватизировали пакетик кофе со сливками. Какая низость — брать без спросу у товарищей! — выступила и Крикуненко. — Ведь этот бессовестный некто должен понимать, что я не Билл Гейтс и даже не Роман Абрамович, чтобы отпаивать всех жаждущих дорогими напитками.
— А начальству абсолютно по хрен! — орал Ростунов. — Пока у Яблонской или Кармана не спиониздят что-нибудь, они и не почешутся!
— И так, Алексис, было во все времена, — скорбно заключила Анжелика. — Сытый не разумел голодного, а власть предержащий безнаказанно попирал холопа…
Тут Вопилов красноречивыми жестами изобразил процесс попрания, и все рассмеялись.
Ближе к вечеру Яблонская получила от Светлова ответ на свое письмо. Послание было исполнено достоинства и легкого благородного негодования. Так, Роман отказывался понимать, почему его честное имя обросло самыми нелепыми слухами, и с какой стати его скромную персону склоняют на www.gav-no.ru. Да, пока он не имеет возможности выступить с открытым забралом — к тому его вынуждают обстоятельства, связанные с последним журналистским расследованием. Он пострадал и продолжает страдать за правду. И только по этой и никакой другой причине он держит в тайне место своего пребывания и не дает никаких контактных данных. И лишь поэтому вчера он воспользовался первым попавшимся компьютером, чтобы выйти на связь с Яблонской. Да, он действительно был в РУВД — но он, кажется, русским языком сказал, что испытывает некоторые проблемы в связи со своими смелыми выступлениями в СМИ.
Что же касается договора, который якобы он вот-вот должен подписать с «Помелом», то это просто ложь, ввиду своей абсурдности не заслуживающая никакого опровержения.
Завершая письмо, Светлов обращался к Яне с просьбой:
«Был бы вам очень благодарен, если бы вы донесли все сказанное мной до своего коллектива. К сожалению, за последние месяц-полтора я выслушал о себе столько небылиц, что с нетерпением жду того часа, когда смогу, не скрываясь, выйти к коллегам и честно, без утайки, ответить на все их вопросы. Знали бы вы, как меня самого гнетет эта двойная жизнь. Но тучи непременно рассеются, обстоятельства переменятся к лучшему, и вы не пожалеете, что некогда поверили в искренность моих слов».
Просто раздавленная великодушием Светлова, Яблонская распечатала письмо и поставила его на стол в держатель для бумаг. Но, подумав, сложила вчетверо и убрала в сумку.
В дверь заскреблись. Это была манера Кармана Ивановича, который все делал как-то крадучись, неявно, исподволь.
— Взойдите! — шутовским басом гаркнула Яблонская.
Лукаво улыбаясь — а это была еще одна манера гендиректора — Карман Иваныч на мягких лапках прошествовал к Яниному столу. Он никогда не начинал говорить о делах сразу же, обязательно несколько минут кружил близ да около, что Яну иногда смешило, но чаще раздражало.
— Я тут насчет Рыковой, — заговорил он, высказавшись на все возможные пространные темы, которые только пришли ему на ум. — Подожди, пожалуйста, еще немножко. Прямо сейчас я никак не могу ее уволить.
— Это почему? Все вкалывают в поте лица, лишь она одна шлангуется по соляриям и торговым центрам. Это балласт, от которого надо избавляться.
— Условно говоря, поступили некоторые указания, — и Карман показал пальцем наверх. — Хозяин против.
Три года назад Сан Саныч продал «Девиантные» молодому бизнесмену Денису Еремину, который с переменным успехом подвизался сразу на нескольких поприщах. У него была сеть демократичных кафе, производство спортивной одежды, три фитнес-центра, две автомойки и контрольный пакет акций местного хладокомбината. Для полного счастья 35-летнему Еремину не хватало только одного — чтобы о нем говорили еще и как о медиамагнате.
— Хозяин? А ему-то какое дело до Рыковой? Да он, наверно, и не знает о ее существовании, — хмыкнула Яблонская.
— Поверь уж мне, Яночка, что знает, и прекрасно, — вздохнул Карман и опустил взгляд долу. — Жаль, что не могу сказать тебе всего…
— Ты на что намекаешь-то? У Дениса с ней типа роман?
— Условно говоря, — выдавил из себя Карман. — Что-то вроде этого.
— Понятно… Ну, забери ее тогда к себе в рекламный отдел, чтобы она тут мне глаза не мозолила. Ей, по-моему, никакой разницы. А Калиманова мне уже всю плешь проела, что им нужен журналист под рекламные статьи. Уж на это у Рыковой мозгов хватит.
— Нет, нет, что ты, — Карман Иваныч словно испугался. — В рекламный отдел ее никак нельзя. И Калиманова уже передумала насчет журналиста. Не надо им никого.
— И давно у тебя Калиманова сама все решает? — насмешливо обронила Яблонская. — Не много ли ты ей воли дал? Кстати, я как раз пишу на нее докладную. На график она вообще забила, навадилась в обход меня какие-то модульки таскать на верстку. Хорошо хоть мне Кудряшов вовремя сигнализирует. Смотри, Карман, иной раз мы не усмотрим, а она что-нибудь такое в газету протащит, что нас на фиг закроют!
— Я прослежу, прослежу, — забубнил Карман. Ему явно не хотелось обсуждать работу рекламного отдела. В последнее время он даже не знал, под каким соусом спросить у Каки, почему ее рекламщики стали приносить так мало денег. Он побаивался ненароком нанести любимой женщине психологическую травму.
— Я что зашел-то? — вдруг вспомнил он. — Условно говоря, Хозяин Светловым интересуется. Сказал, чтобы ему встречу с ним организовали. Дай мне его телефончик, я договорюсь.
— Телефончик?! — вскричала Яна. — Ну ты раскатил губу. А не хочешь ли «левую» аську или подставную электронку? Светлов окончательно ушел в подполье. У меня на него нет никаких выходов. Он сам проявляется, когда ему надо.
— Вот оно как, — задумался Карман и выудил из кармана «Белочку». — А мне тут источники доложили, что кое-кто из ваших с ним тесно общается. Анжелика Серафимовна, например. Давай вызови ее на разговор. Пусть колется насчет телефончика-то.
— Знаешь что? Тебе надо — ты и вызывай. Шустрый больно чужими руками жар загребать. Ничего мы у нее не допросимся.
— Ладно, я тогда с другого бока попробую, — вздохнул Карман, комкая фантик. — Мне этот телефончик позарез достать нужно…