Девочки
Шрифт:
У Стефана, когда он идет по улице, совсем другое лицо, не то, которое видят близкие ему люди. Ватное какое-то лицо. Если с ним заговорят, голос у него ровный-ровный, никакой, а уж глаза! И не глаза вовсе — просто органы зрения. Среди толпы Стефан ходит так будто он один.
— Это моя броня, защита от посторонних. Иначе ты слишком уязвим.
— И ты никогда ни за что не зацепляешься взглядом? Не слепой же ты!
— Я держу дистанцию.
— Зачем?
— Да чтобы не ткнугься носом в
Что ж, хотя бы понятно…
— В твоих глазах ничего нельзя прочесть!
— Это я нарочно. Пусть другой откроет карты первым. Как в покере.
— А я не умею играть, в карты… Только в батай.
— Ну вот…
— Что — вот?
Он не ответил мне. Его «ну вот» было словно решением вопроса, ключом ко всем моим терзаниям. «Ну вот…»
Но мне-то от этого не легче.
Рядом со Стефаном я была похожа на курицу. Почему они, курицы, на ходу постоянно вертят головой?
— Все так ходят!
Стефан сказал мне, что надо лучше смотреть, а я-то думала, что вижу лучше, чем он.
— Ты идешь по улице, как по ярмарке!
Вообще-то Стефан только притворялся, будто ничего не видит, а сам все видел. Притворялся, будто ничего не слышит, а сам все слышал. Казалось, будто он ничего не думает, а он думал, все время думал. Он делал вид, будто его здесь нет, а сам был, еще как был здесь, за своей броней. Могло показаться, что он и не понимает ничего, а он все-все понимал!
Полная противоположность мне.
— Хорошо, что я не играю в покер, меня бы в две секунды без штанов оставили!
— Хоть играть бы научилась…
«В любой ситуации надо знать, как себя вести. Владей игрой. Умей выложить нужную карту в нужный момент. И главное — вникни в игру партнера, твоего противника», — учил меня Стефан.
В тридцать четыре года до меня дошло: я веду себя черт-те как. Смеюсь, когда не до смеха. Не умею ходить по прямой. Слушаю, но ничего не слышу.
— Ты не владеешь ситуацией…
Да. Не владею… И собой я не владею, и игрой не владею, ничему-то я не хозяйка, кроме моего пса…
Я вышла без Тото. Понадеялась совладать с партнерами, с противниками, с собственными чувствами. Вышла королевой.
Не прошла я и пяти шагов по улице, как мое внимание привлекла витрина магазина.
«А не нужны ли мне вот эти кольца для салфеток? Нет. В самом деле? Нет, нужны. У меня нет колец для салфеток. И никогда не было. Это никуда не годится!»
И меня понесло в магазин подарков.
— Сколько вам штук?
Продавщицы чуют лохов. Эта ходила за мной хвостом и улыбалась.
— Мне, пожалуйста… Мне, пожалуйста…
— Двенадцать?
Как-то вдруг, мгновенно, я поняла, что сама не знаю, чего хочу. Она могла всучить мне
— Двенадцать?
— Да, хорошо, двенадцать.
— Если возьмете двадцать четыре, я смогу сделать вам десятипроцентную скидку.
Вот как? Десятипроцентная скидка…
— Давайте…
Лохом от меня прямо-таки разило.
Она скрылась в подсобке, прежде чем до меня дошло, что я никогда не устраиваю обедов на двадцать четыре персоны. Больше пятнадцати человек я зову на вечеринку.
— Вы можете сделать на них гравировку…
— Да? Гравировку ведь, по-моему, делают на серебре?
Все-таки немного здравого смысла у меня осталось.
— Они посеребренные! — с удовольствием сообщила мне продавщица.
— Вот как..
Очень скоро я была разорена, но счастлива. Я ведь купила не что-нибудь, а вещь. Столовое серебро.
Продавщица завернула каждое кольцо в шелковую бумагу. Сложила их в фирменный пакет магазина.
— Заодно и рекламу нам сделаете, — подмигнула она мне.
Название магазина было написано такими буквами, что и слепой бы заметил.
Который час? Смотрю на дисплей мобильника. Шесть непринятых звонков. Номера появляются в порядке поступления: Жоржетта, Коринна. Остальные от мамы… И от Анжелы — один.
Слушать сообщения не буду. Боюсь передумать.
Час пятнадцать. У меня есть еще сорок пять минут. Какой пакет тяжелый… Не надо было покупать столько… Ладно, двенадцать я подарю младшей сестре.
А мой неугомонный ум уже носится с новой идеей: куплю-ка я к ним салфетки, а то у меня только бумажные.
Ай да я! Ломала голову, что же мне нужно, а оказывается, стоит только начать.
— Который час? — спрашиваю я у новой продавщицы, которая готова, кажется, расцеловать меня от радости: еще бы, полмагазина перекочевало в мои пакеты.
Я купила все, что мне не нужно. Двенадцать бокалов на ножках. Двенадцать ножей с посеребренными ручками. Двенадцать вилок к ним. А эти салфетки — просто прелесть, не тряпье какое-нибудь.
— Час пятьдесят пять.
О Боже! Пора! Уже!
Я пулей вылетаю из магазина. С разбегу стукаюсь о стеклянную дверь — так спешу.
— Осторожно, бокалы! Я хорошо их упаковала, но все-таки!
Я так плохо владею собой, что даже продавщица делает мне замечание.
Я ушла довольно далеко от места встречи. До кафе идти еще минут пятнадцать! Я опоздаю! Нет! Нет! Ну почему я все делаю не так?
Бегу по улице сломя голову. Хоть с собакой, хоть без нее, я все равно не могу ходить как все люди. Верчу головой во все стороны в поисках такси.
— Эй! Такси! Такси!
И голос мой далек от нейтрального.
Возле меня тормозит машина.