Девушка с полотен Тициана
Шрифт:
— Да, отец Фоули — очень нужный человек.
— Чистая правда. — Форд потрогал волосы. — Может быть, переоденемся?
— Но потом посидим здесь еще немного.
Такая красота!
Облачившись в приличный европейский костюм, Джулиана почувствовала себя гораздо увереннее. Несмотря на то что Форд решил обойтись штанами и рубашкой, это тоже было лучше, чем мокрые кальсоны. Побродив немного у кромки воды, Джулиана вернулась на одеяло. Форд уже устроился там с удобством, лег на спину и закрыл глаза. Сочтя, что сидеть лучше, чем стоять, Джулиана присела рядышком, стараясь не коснуться его даже кончиком юбки. Соломенные волосы Джеймса беспорядочно рассыпались по одеялу,
Небо сегодня хмурилось — впрочем, так бывало почти всегда. Солнечные дни здесь случались нечасто, и ждать особых милостей от природы не приходилось. Однако дождя вроде бы не намечалось. Так что Джулиана сидела на расстеленном на траве одеяле и весело смеялась. Рядом с ней — совсем близко — был мужчина, и от этой близости возникало особенное, волшебное чувство. В самом деле, в его присутствии Джулиана становилась более живой и настоящей, чем при общении с другими людьми. Как может другой человек оказывать на тебя столь изумительное воздействие? Как можно ловить так много знаков в простом пожатии пальцев, кратком прикосновении, взгляде, улыбке? Это была целая наука, и Джулиана только постигала ее. Постигала с упоением и страстью, которых в себе не подозревала. Мир поворачивался к ней неожиданной стороной, открывал новые, неизведанные доселе грани. Джулиана даже с некоторой опаской думала: сколько же всего она еще не знает? Сколько сюрпризов приготовила ей жизнь, которая так благосклонна к ней?
— Ты меня не слушаешь?
— Ну конечно же, я тебя слушаю! — Она поспешно повернулась к своему спутнику, уловив мгновенный проблеск лукавства в его глазах. — Прости. Может показаться, что я отвлеклась, но на самом деле…
— Очень сильно кажется! — серьезно заявил он.
— Даже если я не различаю слов, твой голос для меня как музыка, — улыбнулась Джулиана и тут же смутилась от этих откровенных слов.
Она отвернулась и уставилась на кончики своих туфель, лишь бы не смотреть на мужчину рядом с собой.
— Как музыка… — Он повторил эти слова, будто пробуя их на вкус. — Звучит очень романтично.
— А я весьма романтичная особа, ты же знаешь.
— Может быть, поэтому мне так легко с тобой?
— Легко? — Джулиана бросила на него короткий взгляд из-под длинных ресниц. — А тетя говорит, что со мной сладу нет.
— Тетя ничего не понимает в твоем характере. Вокруг меня так много фальшивых людей, Джулиана. Мне лгут каждый день, лишь бы добиться своего. Потому я чувствую себя так хорошо в твоем обществе.
— Только потому, что я тебе не лгу?
Это весьма огорчало. Она-то полагала…
— Не только, — тут же развеял ее сомнения мужчина. — Еще потому, что ты умная, веселая и умеешь смеяться так, что я словно пробуждаюсь к жизни. Ты же знаешь, как много у меня дел. Я тебе говорил. Я потому не могу видеться с тобою так часто, как хотелось бы. Но ты все равно встречаешь меня так, будто… будто я тебе по-настоящему нужен. Знаешь, чего
Джулиана порывисто сжала его ладонь в своих.
— О, я знаю!
— И потому минуты, проведенные с тобой, для меня драгоценны, — закончил мужчина. — Как бы я хотел продлить это чувство!
— Я тоже, — еле слышно созналась Джулиана.
Она немного боялась его и вместе с тем… уже совсем не боялась. Только легкая дрожь опасения все еще жила где-то на дне души, пряталась там, словно ерш, зарывшийся в тину. Быть вместе с ним, сидеть вот так рядом, когда на милю вокруг нет ни одного человека, — это против всех правил. Но только это и правильно. Джулиану как на аркане тянуло к этому человеку, и, кажется, он отвечал ей взаимностью. Они общались легко и непринужденно, выкраивая для этого все время, какое могли найти, и вместе с тем понимали, что это их уже не удовлетворяет, что им нужно большее…
— Ты так молода. — Кончиками пальцевой прикоснулся к ее щеке. — Я не имею права портить тебе жизнь.
— Но я совсем не уверена, что ты ее испортишь. Пока было наоборот, — озорно улыбнулась Джулиана, пряча за улыбкой тень беспокойства.
— Не знаю, — он покачал головой. — Все это слишком сложно.
— Послушай, — она заставила его взглянуть ей в глаза, — чего ты боишься?
— Того, что причиню тебе зло. Ты ведь не знаешь о моей жизни почти ничего. И я… я пока не могу тебе сказать. А зло… оно подстерегает повсюду.
— Не нужно. Не нужно этого опасаться. Все будет хорошо.
Он еще не сказал ей ничего о чувствах, но Джулиана все читала в его глазах. Для нее его чувства были очевидными, как будто он уже подробно рассказал о них. И, повинуясь порыву, мужчина провел большим пальцем по ее губам, а затем приник к ним в поцелуе. Первом поцелуе, еще осторожном и почти невинном.
— Джулиана…
— Да?
— Я хочу кое о чем тебя спросить…
— Конечно, — прошептала она, уже зная и вопрос, и свой ответ.
— Джейми!
Этот возглас вырвал Джулиану из прошлого. Она помотала головой, пытаясь разгадать, какое значение имеет то, что она только что увидела. Этот мужчина был ей знаком; именно его образ уже являлся ей раньше. И там, в темной комнате с закрытыми ставнями, Джулиана была с ним… Поздно. Если догадка и была, она ускользнула.
— Джейми! — вопил скачущий галопом Кен Круз. — Там Фаррелы нагрянули!
— Быстро они. Неужели сразу вскочили на коней, едва услышали от отца Фоули новости?
Форд встал и дождался, пока Кен не подъедет и не объяснит все толком. Круз осадил лошадь.
— Они только что прискакали и даже не стали скрывать, что жаждут, во-первых, познакомиться с мисс Джулианой, а во-вторых, узнать о ваших планах на Рождество, — выпалил он.
— Фаррелы, как они есть. Старому хрычу Фаррелу надо было больше их пороть. Невоспитанные сорванцы. — Форд помог встать Джулиане. — Нам лучше вернуться в дом, пока эти остолопы все там не разнесли.