Девять жизней
Шрифт:
– На кого же вам погадать? – обречённо вздохнула сеньора Фелисия.
Мрр… Странный вопрос. Ответ очевиден.
Застенчивая графиня прошелестела:
– На инквизитора… – в глазах её загорелся восторг: – Конечно, на благороднейшего сеньора, моего спасителя, дона Себастьяна де Суэда.
В ней что-то вспыхнуло, робость исчезла, лицо засияло, слова полились, как полноводный ручей:
– Чего мне стыдиться? Он не принял обеты! Я свободна и могу выйти за него замуж! – наверное, влюблённая женщина раньше не смела об этом подумать, а теперь с каждым мгновеньем охватившая её душу мысль нравилась ей всё больше и больше. – Я была
Почему она говорит, что глупой была?
Сеньора Фелисия тоже была озадачена, а донья Эстрелья запнулась, но упрямо нахмурилась и продолжила:
– Дон Себастьян ещё красивее, конечно, но это совершенно неважно! Даже если его лицо перечеркнёт шрам, он останется самым лучшим, благородным и храбрым мужчиной!
Тут не поспоришь. Может быть, она всё-таки поумнела?
Графиня распелась:
– Пусть отец говорит, что захочет, я могу выбирать, кого захочу! Довольно моего приданого и вдовьей доли, которую кузен покойного мужа, дон Диего, так не хотел отдавать! Мне не нужно, чтобы мой муж был наследником, отец не может лишить меня ни приданого, ни наследства! Я не донья Мария, которую герцог взял нищей из семьи всего-навсего кабальеро!
Что на это могла сказать добрая сеньора Фелисия? Только руками развести:
– Если дон Себастьян ответит на ваши чувства…
– Как же иначе? – графиня хитро прищурилась. – О нас вся Сегилья болтает! Разговоры пустые, – пышной грудью женщина шумно вздохнула. – Но он человек благородный. Если сплетен немного добавить, то сеньор де Суэда будет обязан жениться на мне.
Что-то мне разонравилась и эта охотница. А она разболталась:
– Этот урод, дон Диего, подстроил все обвинения, чтобы заставить меня за него выйти! Мечтает стать графом Теворой!
Я опять чего-то не понял. Неважно, что красив, но что урод – важно? У меня скоро заболит голова.
– Дон Себастьян был очень занят, но изловил всех разбойников и теперь сможет бывать там, где я постараюсь встретить его, даже если он не захочет сам нанести мне визит.
Ммммяу! Уймите кто-нибудь эту женщину!
Моя дорогая хозяйка спасла меня:
– Донья Эстрелья, поздно уже, вам нужно выспаться, иначе с утра цвет вашего лица будет не таким свежим.
– Ах да, конечно! Вдруг дон Себастьян решит меня навестить! Я столько раз его приглашала! Или, как я забыла, мне надо ещё что-то подписать в инквизиции! Доброй ночи, сеньора!
Одно преимущество у графини точно было – она оставила нам золотую монету.
Инес вышла из комнаты медленно, с круглыми, как эта монета, глазами.
– Бабушка, что это было?!
– Неважно, надеюсь, что всё на сегодня.
– Она тоже влюблена в инквизитора?
– Да, и хочет купить его.
– Мне иногда кажется, в него влюблена вся Сегилья.
– Только ты не влюбись.
Моя дорогая Инес засмеялась:
– Влюбляться в героя романа? Где мы, а где дон Себастьян! Поверь, бабушка, я выросла из книжек с картинками!
Эх, дон Себастьян! Живёт и не знает, где искать лучшую кошечку из всех человеческих кошек!
6. Герцог де Медина
Крепкий старик, злой, как сто тысяч чертей, в который раз мерил шагами большую комнату, устроенную ему в тюрьме под кабинет. Надо сказать, в огромном здании инквизиции, размером не многим уступающем губернаторскому дворцу, достойному принять короля, герцогу выделили не роскошные, но комфортабельные покои. Его содержали скорее как почётного пленника, чем арестанта, и в этом дон Армандо да Сильва герцог де Медина видел утончённое издевательство своего ныне главного врага – следователя инквизиции.
Мальчишка, наглец! Нельзя спустить беспардонное самоуправство молокососа, хотя он из знатной семьи, многие поколения сочетающей доблесть и воинские таланты с умением обеспечивать головную боль другим аристократам Эспании. Кой чёрт, прости, Господи, надоумил великого инквизитора заманить на службу юного де Суэда? Герцог ждал от него неприятностей с первого дня, как услышал фамилию нового следователя инквизиции в Сегилье, но дон Себастьян превзошёл наихудшие ожидания.
Инквизиция давно занималась заговорами против короля – это понятно. Гранды и аристократы помельче плели интриги, добывая лучшие должности для себя и оттесняя других – дело обыкновенное. Заигрывались порой, путаясь с иностранцами – с кем не бывает. Доносы, аресты, иногда штрафы и конфискации, в высших столичных кругах, к которым причисляли и губернаторов, считали делом семейным. Де Суэда – провинциалы, быть может, поэтому дон Себастьян, не понимая тонкостей отношений между знатнейшими из семейств и королевской семьёй, всерьёз занялся проверкой доноса о продаже оружия моврам? Затем обнаружил, что при ремонте городских башен воруют – экая невидаль, счёл, что подобное воровство сойдёт за измену и даёт инквизиции право обыскивать дворец губернатора!
Что-то ещё нашёл в переписке. Kонфисковал новое приобретение – гордость коллекции, солонку Cеллини! – под нелепым предлогом, что эта драгоценная вещь – улика по делу о колдовстве. Никто другой не посмел бы нанести подобное оскорбление герцогу, относившемуся к своему собранию ювелирных шедевров ревностнее, чем к прекрасной супруге. Наконец, де Суэда арестовал его! К вящему ужасу других инквизиторов и несказанному удивлению исполнившего приказ коменданта. Главное, дон Армандо не мог понять, почему, зачем приняты настолько крутые меры? Мальчишка сорвался, голова закружилась от власти? Нет, он приходит со своими не то допросами, не то докладами, собранный и спокойный, безупречно учтивый, выслушивает брань и угрозы, а потом продолжает гнуть свою линию – разобрать бы куда. Вот и сегодня…
***
Дверь отворилась. Молодой де Суэда, одетый, как всегда, в строгий чёрный костюм, вошёл, легко поклонился и предложил герцогу поговорить, удобно устроившись в креслах с небольшим столиком между ними. На столик он положил папку, переданную герцогу неделю назад, и добавил к ней несколько принесённых с собой документов. Его светлость решил сегодня не повторяться и пропустил обычное между ними приветствие в виде напоминаний, что арест губернатора король может счесть государственным преступлением. Следователь начал без предисловия:
– Ваша светлость, надеюсь, теперь вы не станете отрицать, что дон Стефано Аседо дель Соль – опаснейший из разбойников, которых помнит Сегилья, гнусный убийца, которому место на плахе?
Герцог хмыкнул.
– С чего это вдруг? Инквизиция залезла не в своё дело, но это не значит, что я полезу в дела, точнее сказать, в протоколы святого суда. Ваши бумаги я и не думал читать.
– Комендант крепости, исполняющий обязанности начальника городской стражи, присутствовал на допросах и подписал все протоколы.