Девятихвостая академия
Шрифт:
— Нет, что вы! Хорошо, — осторожно протянув руку, Лео коснулся плеча сидящей рядом лисицы и почти сразу почувствовал бодрящее воодушевление и силу в мышцах.
— Ах, такой затейник, решил коснуться именно оригинала, — смущенно прошептала Тенко, а на ее скулах промелькнул легкий румянец. — Если честно, я просто очень люблю собирать чужую культуру... Это меня Рейко-сан этим заразила, должно быть, — закрыв глаза, старейшина о чем-то задумалась, а ее хвосты пришли в движение, став тихонько шелестеть при соприкосновении друг с другом.
— Да, она могла, — усмехнувшись, добавила Куко, допивая и поднимаясь. — Похоже, что нам пора... Тенко-сан, вы готовы?
— Конечно, я всегда готова, Куко-сан. Минуточку на подготовку, и все, молодежь может пока что выйти, — уже серьезнее заявила Тенко, а троица весьма быстро покинула комнату.
— А-а-а! — тихо заголосила Шакко, оперевшись на стену. — Сама Тенко здесь!
— Она знаменита?- уточнил Лео, и обе кицунэ глянули на него с укором. — Хоть дырку на мне просмотрите, откуда мне знать ваши порядки?
— Тенко-сама — сильнейшая из наших мёбу, — прошептала Шакко, поравнявшись с парнем и став говорить ему в ухо. — Говорят, что она — самая старая из ныне живущих кицунэ!
— Не старая, а мудрая, некрасиво так о женщине говорить, — прошептала на другое ухо Тенко, а Шакко, увидев старейшину, взвизгнула и отпрыгнула, сразу же опять поклонившись.
— Гоменасай!
— Пустое, — отмахнувшись, ответила лисица и, взяв Лео и Кику за руки, подождала, пока Куко выйдет и присоединится к ним вместе с Шакко. — Вперед, благослови нас Инари-сама!
Лео слегка замутило, поскольку за две короткие вспышки он очутился прямо у той тории, которую они с девчонками не столь давно нашли. Еще одна вспышка: небольшой отряд оказался чуть в стороне от выхода из пещеры. Без штормового ветра и метели вокруг район Осорэдзен воспринимался совершенно иначе. Гора Осорэ выглядела не такой уж большой, ее пологие склоны оказались сплошь покрыты зеленью: растения, кустарники и прочая флора окутывали вулкан бурно растущей рощей, причем вид отдельных деревьев показался Лео слишком знакомым.
«Они выглядят прямо как те, с помощью которых я так долго тренировался» — ошарашенно смотря на искривленные стволы и ветви, думал Лео, теряясь в догадках.
Неподалеку находилось спокойное озеро с красивой бирюзовой водой, подсвеченной множеством фонариков, плавающих на поверхности в крошечных лодочках. В воздухе висел неприятный стойкий запах серы, а впереди, ближе к подножию, можно было увидеть старинный буддийский храм, к которому вела ровная дорога из плитки, обставленная с двух сторон небольшими фонариками на каменных основаниях. К общему и без того впечатляющему образу Горы Страха примешивались уже знакомые аномальные явления: на каменистом берегу и у основания горы струился фиолетовый туман, а лунный свет перекрашивался в неестественные оттенки Сияния.
Торопливо собрав одежду, оставшуюся от девчонок, Лео закинул ее в рюкзак, после чего подставил руки: на одно плечо ему уселась рыжая лиса, а на другое — лисица с фиолетовой шерсткой. Впервые увидев Кику в виде животного, парень даже слегка удивился, но ненадолго: это лишь означало, что путешествующие с ним девицы крайне недовольны родным цветом шерстки.
— У Кику оттенок в маму, — тихо пробормотал Лео, чтобы отвлечься, а Кику на эти слова фыркнула и шлепнула парня хвостиком по спине. — Шакко? У тебя же все белоснежные... В папу?
— Ну ты нашел время, — нервно ответила лисичка. — Нет, конечно, еще чего не хватало! Все кицунэ с шерсткой по маминой линии.
— Ах, Лео-кун уже начинает узнавать о родственниках, это долгожданный звоночек, — хихикнув, сказала Куко, подмигнув внучке, свернувшейся в шерстяной клубок после таких слов. — Не нервничайте, все будет хорошо, Инари-сама нас благословит. Удачи, Лео-кун, — добавила Куко, положив руку на голову парня и погладив его.
— Я надеюсь на веселую ночку, господин О’Фаррелл, — добавила Тенко, улыбнувшись.
Поблагодарив, Лео сорвался с места, стараясь как можно скорее уйти с открытого пространства. Не рискнув соваться в храм, парень обошел его стороной и рассчитывал как можно скорее добраться до леса: пусть для кого-то он и казался слишком пугающим, но Лео привык к подобному, поэтому планировал быстро пересечь первые километры пути.
«А потом будет понятно, где искать, я на это надеюсь», — подумал Лео и обернулся на шум.
Обе старейшины сейчас выглядели, как заблудившиеся участницы какого-нибудь фестиваля: на фоне храма и даже каменных столбиков их фигуры не казались чем-то впечатляющим, но так было до тех пор, пока лисицы не решили колдовать. Вокруг Куко возникли тысячи лисьих огней, в один миг раскрасивших полумрак ночи, искаженной Сиянием: яркий бирюзовый свет разогнал темноту, позволяя любому рассмотреть местонахождение вторженок с большого расстояния.
Закрутившись в воздухе подобно огненной карусели, огоньки стали выстраиваться в сложные фигуры, напоминающие диковинные искусственные созвездия, но вскоре стало ясно, что формируемый орнамент не являлся чем-то хаотичным: он был сложен и великолепен в своей последовательности и логичности, хотя у любого простого наблюдателя ушло бы немало сил хотя бы на то, чтобы просто повторить за Куко подобный узор.
Выстроившись в полотно из огненных звезд, огоньки стали вращаться: часть крутилась лишь вокруг собственного центра, тогда как другие начали выбирать себе орбиты, но вскоре все действо ускорилось настолько, что оставалось лишь наслаждаться светопредставлением, состоящим из феерии пляшущих в темном небе язычков пламени.
Хлопок — Тенко всего лишь ударила в ладоши, будто собиралась отдать дань уважения искусству своей коллеги, но столь простое движение привело к необычным результатам: невидимые движения воздуха стронули огни с места, разгоняя их и раздувая каждый всполох до размеров огромной, не меньше нескольких метров в диаметре, сферы. Тысячи огромных пылающих зарядов взмыли вверх и обрушились на окружающую местность, превратив ее в огненный ад: бесшумно, будто бы ничего не происходило, но сферы выжигали кислород, превращали песчаную корку пляжа в стекло, обугливали стоящие слишком близко деревья и поджигали незримых для обычного человека духов, которыми, как оказалось, окрестности просто кишели. Вой и хрипы оживших мертвецов, таящихся в темноте, заполонили тихую весеннюю ночь, создавая ужасную какофонию смерти.