Деяние XII
Шрифт:
– На самом деле, весь этот шпионаж представлялся мне именно игрой – с маленькой буквы, которой тешатся взрослые. Я им с удовольствием подыгрывал, но тогда для меня было важнее другое. Я был… влюблён. По-мальчишески, напрочь. Влюблен в старого ламу, с которым познакомился в Тибете.
– Разве не…
– Именно в Тибете. Пакистан – выдумка моего автора. В Тибет я попал, потому что там была одна из школ Клаба, в которых я обучался. И тот лама даже не был буддистом (могу, кстати, сказать, что представления моего автора о буддизме были довольно примитивны). Он был жрецом бон-по, тамошней древней религии. Немного
– А его паломничество?
– Это было, да… Только не по местам жизни Будды, как в романе. Он… мы искали страну Шамбала. И нашли её.
– Господи, помилуй. Продолжайте.
– Мы долго бродили по тем горам – если вы там не были, не поймете, что мы видели, а все описания, которые вы читали, ничего не стоят. Мой добрый учитель расцветал в родных местах, а я этому радовался. У меня была пара заданий Клаба, я их исполнил между делом. Учитель не раз говорил, что Шамбала откроется нам внезапно, когда её благословенный владыка Ригден-Джапо решит, что состояние нашего духа достигло нужной степени готовности. Так и случилось: благословенный решил…
Монсеньору опять показалось, что склонивший голову Сахиб хихикнул, почти непристойно.
– Не скажу, где именно мы были, да и неважно. Думаю, попасть в то место, если не призовут Силы, не сможет никто. Высокогорная долина в окружении пиков, а сразу над ними – бездонное небо… Там была Чёрная скала. Чёрная-чёрная, чернее всего, что я видел. И когда мы проходили мимо неё, раздался грохот, будто горы обрушились в тартарары. А скала стала раскрываться, как хищный цветок при виде двух жирных мух – плиты поднимались слой за слоем, лепестками. И оттуда хлынул красный свет. Именно хлынул, и затопил все – и горы, и небо, всё стало кровавым. И вместо скалы появился тот, кого учитель называл Ригден-Джапо.
Снова пауза. Тишина нависла, как готовое сорваться лезвие гильотины.
– Его громадная фигура как бы плавала в этом кровавом море на золотистых гребнях волн. Я не знаю, каким воспринимал его мой гуру – он сразу опустился на четвереньки и стал кланяться. А передо мной был то прекрасный юноша в сияющих одеждах, с мудрым и властным ликом, то чудовище, словно выскочившее из мозгов обкурившегося опиумом шизофреника. Трехголовое, одна голова над другой, каждая – своего цвета, и все в тиарах из человеческих черепов. Множество рук, в которых было разное странное оружие и куски трупов. А голос такой, словно с нами заговорили горы…Учитель что-то бормотал, а я, не знаю, откуда взялись силы, от ужаса, наверное, заорал во весь голос: «Ты кто?!» И оно ответило…
– Что ответило?
– Этот голос, который больше был похож на ураган, до сих пор стоит у меня в ушах. «Я – сила Колеса, в котором страдают живые существа». Это я понимал, но я до сих пор не знал, что сансара имеет голос. «Я – избавление от страданий для всех живых существ», – сказало оно ещё. «Хорошо, – подумал я, – значит, это Будда». Но я представлял его совсем по-другому. И тут оно стало чернеть. Святой отец, оно чернело, словно пропадало из этого мира, обрушивалось в самое себя, а было оно бездной… Если вы меня понимаете…
Священник задумчиво кивнул.
– Не уверен… – покачал головой Сахиб. – Я видел это, но не могу понять, что на самом деле случилось. Передо мной была Тьма, такая, какой я никогда не видел. И эта Тьма была личностью. Я видел её и знаю её могущество. Тьма говорила со мной. Она… Оно… Он сказал мне – это были не слова, а рёв ветра во всём моем существе – что я его избранник и что он исполнит всё, что я хочу. И тут я увидел, как по границам Тьмы взъерошились какие-то белесые наросты, как огромные перья. А позади заколыхались будто два гигантских крыла, и это они нагнетают тот жуткий ветер, который разговаривает со мной. А с высоты на меня глянул огненный глаз, вращающийся, как колесо, и этот огонь выжег мое нутро.
– Господи, помилуй.
Сахиб передернул плечами.
– Учитель вскочил и что-то кричал мне, но я не слушал его. Я был весь погружён в голос ветра. «Я – Орёл, – сказал он, – я пожираю живые существа. Но ты, мой избранный, не будешь съеден. Войди, и я пропущу тебя». Что-то в этом роде. Поймите, это не то, что вы говорите мне, а я вам. Это без слов возникло во мне, я просто понимал значение, и всё… Учитель кричал сильнее, а потом стал бросать во Тьму камни. И тогда я понял, что пройду сквозь Орла, потому что хочу этого. И Орёл понял. Я почувствовал, что в меня вливаются страшные силы, словно я могу сожрать весь космос, с планетами, богами и людьми. «Чёла, мой чёла, подожди!» – услышал я, наконец, учителя. Мне стало его жалко: он столько лет искал Шамбалу, а когда нашел её, не принял. Потому что Шамбала и была этой Тьмой, или Орлом, или как он себя ещё называет…
– Я знаю, как это называть, – твёрдо сказал священник.
Сахиб поднял голову и рассмеялся в лицо кардиналу. Теперь тот явно увидел мертвенную белесость его глаз, изнутри подсвеченных кровавым пламенем.
– Я тоже знаю, как вы Его называете, и мне всё равно. Я был во Тьме и вернулся оттуда, и я никогда не умру, и получу власть над миром. Он дал мне всё, о чем я просил.
– Не вы первый, – произнес священник, глядя в глаза Сахиба со все возрастающим ужасом. Но тот лишь кивнул и вновь опустил голову.
– Лама тянул ко мне тощие руки, я махнул ему, чтобы он уходил. Но Орёл велел: «Погляди на него». И я повернулся и поглядел в глупые стариковские глаза. Сила изошла из меня и выплеснулась ему в лицо. Он страшно закричал, упал, стал корчиться, словно горел в огне. Но быстро затих. Я отвернулся – мне хотелось пройти сквозь Орла. «Пойдем, – сказал он в ответ на мое нетерпение, – я сделаю тебя свободным и безгрешным». «И я не хочу взрослеть!» – вдруг закричал я, сам не знаю, почему, и сразу же понял, что это и правда самое моё сокровенное желание. «Ты не будешь взрослеть», – сказал Орел, и я прошел сквозь него.
– Как это было? – вырвалось у захваченного рассказом Монсеньора.
– Не могу передать. Тьма… Пустота… С тех пор во мне всегда эта тьма, эта пустота. Мне кажется, он всё-таки пожрал меня, и из него вышел уже другой Кимбел… Я пришел в себя в пустынной горной долине. Лежал на камнях под Чёрной скалой рядом с трупом учителя. Его лицо было искажено ужасом. Я не знаю, что он увидел во мне перед смертью, но с тех пор в моей власти погрузить человека в безумие или убить взглядом.
Монсеньор вздрогнул.