Дипломат

Олдридж Джеймс

– Так сильно, что не хочется об этом и думать, – ответил Мак-Грегор.

– А вы не стараетесь следить за своей микропалеонтологией?

– Следить мало, это ничего не дает. Тут или работаешь, или нет, а я сейчас очень далек от этой работы.

– Но все-таки можно хотя бы знать, что делается в этой области.

– Да, конечно. Можно читать немногие новые монографии об отдельных окаменелостях, но ведь настоящая работа микропалеонтолога – в лаборатории. В нашей специальности нет обобщающих трудов, так что всякий микропалеонтолог – практик.

– А почему вы избрали такую редкую специальность?

– Я не назвал бы ее редкой, – сказал он, чтобы избежать прямого ответа. – Просто это новая отрасль геологии. И пока что она требует очень большой специализации, вот и все.

Мисс Бойл вернулась и подала Мак-Грегору большой холщовый конверт, перевязанный красной тесьмой, и запыленную книгу в коричневом переплете. Это была «Армения» Кэрзона.

– Ну, как Вышинский? – спросила его Кэтрин, когда он уже собирался уходить.

– Хорош! – ответил он с порога.

– При ваших теперешних темпах, – сказала она, – вы меня надолго здесь пересидите, да и вашему патрону в Москве, повидимому, нравится. Вы знаете, мы с ним сегодня едем осматривать церкви.

– Да, знаю, – сказал Мак-Грегор и вышел.

Пока Эссекс осматривал церкви, Мак-Грегор сидел у камина и читал материалы об армянских провинциях Каре, Ардаган, Ван, Битлис и Эрзерум. Затем он взялся за «Армению» Кэрзона, вышедшую в 1854 году. Это был отчет достопочтенного Роберта Кэрзона об его участии в работе англо-русско-турецко-персидской демаркационной комиссии по урегулированию пограничных споров в Армении. Когда Мак-Грегор дочитывал последние главы, позвонила Джейн Асквит и спросила, не придет ли он выпить с ними кофе после обеда. Он ответил: «С удовольствием» и снова уткнулся в книгу, но его снова прервали. На сей раз это была мисс Уильямс.

– Вы испортите себе глаза, – сказала она и включила свет.

– За книгой, знаете, забываешься, – сказал он вставая.

– Да, я уже привыкла, что мне приходится зажигать для вас свет. – Она казалась более общительной, чем обычно.

– Вы как будто довольны, что уезжаете? – спросил он.

– Только бы это действительно оказался Париж.

– Я никогда там не был, – сказал он, чтобы поддержать разговор.

– До поступления в Форейн оффис я была учительницей, – сказала она, – и однажды на каникулах ездила в Париж с экскурсией. С тех пор меня всегда туда тянет. А вы не надеетесь попасть в Париж, мистер Мак-Грегор?

– Нет. Где там! – сказал он.

– Я еще рассчитываю получить предварительно трехнедельный отпуск и тогда поеду в Лондон.

– Значит, вы полетите вместе с нами?

– Вот было бы хорошо! – сказала она и оставила Мак-Грегора наедине с Кэрзоном и Арменией.

Мелби уехал в Ленинград, и Мак-Грегор продолжал читать и за обедом. К тому времени, как надо было идти к Асквитам, он кончил книгу. Он поленился идти за пальто и вышел во двор в чем был, но уже через минуту засунул руки в карманы и зябко съежился.

– Вылитый Джон, – сказала Джейн Асквит, впуская его. – Он у меня словно школьник: приходится силой надевать на него пальто.

– Да ведь тут всего несколько шагов, – оправдывался Мак-Грегор.

Асквит и Кэтрин Клайв, сидя перед большим электрическим камином, играли в шахматы на мозаичном столике. Кэтрин подняла голову, Асквит же просто вынул трубку изо рта и помахал ею Мак-Грегору, рассыпая пепел по истертому ковру. Потом он передвинул пешку с такой яростью, что Кэтрин снова сосредоточила свое внимание на доске.

– Когда же вы, наконец, кончите? – спросила Джейн Асквит.

– Кончаем, – ответил Асквит. – Мат в два хода. Как поживаете, Мак-Грегор? Постойте-ка возле Кэти и полюбуйтесь, как человек играет без всякой выдумки. Вы шахматист?

– Тогда сыграем. Хуже партнера, чем Кэти, не придумаешь. Она совершенно не понимает, что делает. Посмотрите на положение этих двух пешек. – Он прижал их пальцами.

Кэтрин отвела его руку. – Мистер Мак-Грегор сам может разобраться, – сказала она.

– У вас остается только ход слоном, – торопил ее Асквит.

– Джон, она ведь выиграла у тебя последнюю партию, – напомнила ему жена.

– Случайность. Она сводит всю игру к тактической задаче. Я признаю, что не могу соперничать с таким ограниченным умом.

– Он просто хвастун, – сказала Кэтрин и сделала ход конем. – Шах! Теперь вряд ли вам удастся вывернуться. – Она сосредоточилась на игре и только машинально перебирала пальцами тонкую золотую цепочку на открытой шее. Длинная линия шеи как будто удлиняла ее лицо, смягчая суровость прямых бровей и прямого рта. В этот миг внутренней собранности Мак-Грегор вдруг увидел в ней что-то простодушно детское, но это мелькнуло и исчезло.

– Почему вы не садитесь? – сказала она, подвинувшись на кушетке, чтобы дать ему место.

– Оставьте Мак-Грегора в покое, – зарычал на нее Асквит, склоняясь над доской, попыхивая трубкой и теребя свою шевелюру и длинные усы.

– Ваш ход,- сказала Кэтрин.

– Я уже пошел, – заревел Асквит, – и сделал вам шах и мат!

Кэтрин постукивала по зубам оранжевыми ногтями. Она не спешила признать себя побежденной.

– Ну как, есть выход? – спросила она Мак-Грегора.

– Не впутывайте вы Мак-Грегора,- сказал Асквит, – ваши чувства тут не при чем.

– Есть выход? – повторила Кэтрин.

Мак-Грегор покачал головой: – Нет, он заманил вас в западню.

– Вот именно! – крикнул Асквит. – Джейн! Твоя чемпионка проиграла партию!

– Ты берешь грубостью и криком, – сказала Джейн из кухни.

– Почему бы вам не сыграть с ним? – вдруг спросила Кэтрин Мак-Грегора.

– Ни за что на свете! – сказал Асквит. – Указывать нам вздумала! Если Мак-Грегор человек с волей, он победит меня. И мы оба поставим друг друга в неловкое положение лишь для того, чтобы смягчить горечь вашего собственного проигрыша. Нет, Кэтрин, вы нас не проведете. Идите лучше на кухню, ваше место там.