Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди
Шрифт:
2.2. На нефтегазовом фронте
В 1964 году я перешел работать в только что созданный Государственный комитет СССР по нефтедобывающей и газовой промышленности. Трудился я в должности начальника протокольного отдела Управления внешних сношений. Мне еще не было 30-ти лет, в то время такое случалось нередко.
Председателем комитета был Николай Константинович Байбаков. Каждый праздник мы, работавшие на первом этаже, завидовали тем, кто
Однажды мне позвонила его секретарь:
— У Николая Константиновича какой-то посетитель. Он нетрезв, ведет себя шумно.
Я вошел в кабинет Байбакова. Действительно, посетитель вел себя «активно». Я взял его за плечи и выпроводил.
На следующий день мне позвонили из секретариата Байбакова и попросили зайти. Я шел за благодарностью.
— Вчера вы меня очень огорчили, Олег! — встретил он меня. — Вы очень грубо поступили с посетителем. Человек приехал к министру издалека. А вы его…
Через год Байбаков был назначен председателем Госплана.
Позже, работая в МИДе и в ЦК партии, я часто встречал Байбакова на совещаниях. Иногда в перерыве он сам подходил ко мне. Бывало, вспоминал инцидент с посетителем.
Последний раз я видел его в 1985 году. Совещание в ЦК партии длилось неделю. В первый день он поздоровался со мной, спросил, где я работаю. На следующий день он меня не узнал. Потом опять узнал.
— С ним это бывает. Возраст! — объяснил мне секретарь парткома Госплана.
И в таком состоянии он еще пять лет руководил Госпланом! Важнейшим органом, координирующим всю хозяйственную жизнь страны.
— Олег Сергеевич, Николай Константинович просит вас зайти.
В кабинете сидит вальяжный субъект лет сорока. Байбаков его представил:
— Гук Юрий Иванович.
Мы раскланялись.
— Я знаю, Олег, что у вас очень много работы… — начал Байбаков.
Я согласился, хотя, по правде говоря, работы у меня практически никакой не было. Комитет был организован всего полгода назад, и за это время к нам приезжали всего две делегации.
— Поэтому я думаю укрепить ваш отдел. Вы не будете возражать, если я назначу Юрия Ивановича вашим помощником?
Я крайне удивился, но изобразил радость:
— Теперь будет легче работать.
Мы вышли из кабинета.
— Надо бы это отметить, — предложил мой новоиспеченный помощник.
Я согласился, но выразил сожаление по поводу отсутствия достаточных материальных средств.
— Неважно, — парировал Гук. — Беру все на себя. Поедем в «Балчуг».
Мы спустились вниз, подошли к огромному белому форду. На таких машинах я никогда не ездил:
— Прекрасная машина.
Гук не согласился:
— Очень заметная. Жене
Уже в первый день я узнал причину его появления у нас.
— Я зашел в кабинет полковником и членом партии, а через десять минут вышел рядовым и беспартийным.
Он работал в Швейцарии, вместе с Носенко. Когда тот сбежал, Гука наказали. К счастью, его жена была дочерью бывшего министра, знакомого Байбакова, и тот принял его на работу.
Жизнь моя с появлением Гука изменилась. Деньги у него были. И именитые знакомые тоже. Наиболее памятными были походы в пельменную с А. Аджубеем. Бывший главный редактор «Известий» был остроумным собеседником. Но спиртного заметно перебирал.
Через несколько месяцев я перешел на работу в ЦК ВЛКСМ, с нефтяной промышленностью расстался и с Гуком больше не встречался.
Однажды Гуку поручили организовать лекцию по международному положению, и он пригласил заведующего отделом печати МИДа Леонида Замятина.
После лекции Гук предложил:
— Поедем выпьем.
Замятин согласился. Взяли меня.
— Это мой начальник, — представил меня Гук.
На белом форде мы доехали до Столешникова переулка, купили бутылку водки.
— Где будем пить? — забеспокоился дипломат.
— В подъезде, — спокойно ответил Гук. — Олег, найди стакан.
Это было нетрудно. Рядом стоял автомат с газированной водой. Я взял стакан, и мы направились в подъезд ближайшего дома.
Замятин нервничал, предлагал пойти в кафе. Но Гук был непреклонен:
— Леня, ты оторвался от народа. Но я тебя знаю. Ты простой парень. Иди с нами.
Мы зашли в подъезд. Гук не торопясь налил водку в стакан, протянул стакан Замятину:
— За Россию и ее обычаи.
Тот быстро выпил одним глотком.
Потом Гук налил мне; последним, по-прежнему не торопясь, выпил сам.
Когда мы вышли из подъезда, Замятин был в восторге:
— Юра, ты молодец. Спасибо вам, ребята. Действительно, я оторвался от народа. А я такой же, как все.
— Вот пойди и поставь стакан на место.
Через пять лет я встретил Замятина в Алжире. Он приехал в составе делегации вместе с Н. Подгорным. Я к тому времени был вторым секретарем посольства.
— Помните, как мы выпивали в подъезде?
— Конечно, помню. Это было здорово.
Когда-то он служил вместе с моим тестем в посольстве в Вашингтоне и несколько раз привозил Ларисе подарки от родителей. Я передал ему привет от Ларисы.
— Ты что, женат на Ивановой дочке?
— Да.
— Так она же несовершеннолетняя.
Увы. Ларисе было уже 29 лет.
— Как быстро мы стареем! — сокрушался он.
Позже я часто видел его в ЦК партии. Карьера его развивалась стремительно: генеральный директор ТАСС, заведующий отделом международной информации ЦК партии, посол в Англии.