Дитя Бунта
Шрифт:
— Не, не гаснет. — С притворным, но хорошо сыгранным разочарованием в голосе проворчал Оустилл. — Попробуем на второй лапке.
Попробовал, бессовестно пройдясь языком между мизинцем и безымянным пальцем.
— Там нет татуировки!
— Извини, забыл. — Еще с большим притворством сокрушался остроухий гад. — Ну, тогда и хватит тебе на сегодня.
Как это «хватит»?! Распалил без всяких ракушек…
Стоп.
Это я, я вчера ночью думала, как бы отвертеться от секса, и вообще, обойтись без оного в ближайшей перспективе? Увы, да, приходится
А чертов Оустилл уже отошел от дивана!
— Про душ помнишь? Не чесать!
И вышел во двор под счастливый лай Харта. Ну, не хотела интима, так и не будет. По этой причине душ был умеренно прохладным. Мне действительно нужно было остыть.
Первый день… не на свободе, нет — все-таки в рабстве, я это хорошо осознаю, как бы не вел себя со мной лорд дроу, — выдался насыщенным. Хотелось спать, и лучше всего — без снов. Только я забралась под одеяло, как в спальню вошел Оустилл:
— Одна спишь или со мной? — он все еще был одет в армейские штаны и черную футболку, хотя и разулся.
Цепляясь за ненужные никому остатки независимости, я выбрала первое.
— Одна — значит, вот с этим, как вчера. — Полковник вынул из кармана наручники с длинной цепочкой.
— А без этого никак?
— Никак. Замка на твоей двери нет. Это вилла для семьи, а не для хозяина с наложницей. Мог бы запереть — обошелся без цепи.
Попросить его остаться, что ли? Я не хочу спать на привязи! Пока я думала, дроу застегнул цепь.
— Спи, я выключу свет.
Мне будет не очень комфортно дожидаться утром, если ему приспичит нырять за инопланетными устрицами, честно призналась я.
— …или если ты уйдешь кидать с утеса камешки.
— Камешки?.. — переспросил Палач, и что-то появилось во взгляде, неуловимое, непонятное, как будто тень приятных воспоминаний. — Не было камешков, Айли.
— Тогда что ты там делал? — спросила я и поспешно добавила: — Если, конечно, вопрос не из разряда настырного любопытства.
Эльф насмешливо посмотрел на меня:
— А может, я обрывал крылышки пикси и метал бездыханные тушки в море?.. Как раз самое темно-эльфийское занятие!
Видя, что слова об убиенных пикси не произвели впечатления, полковник прищурился:
— Стрелок из тебя, Dearg… ну, в общем, как пуля из… неважно, из чего. Но если бы не одна маленькая вещица в левом кармане на груди, мне бы пришлось гораздо хуже. Ее-то осколки я и бросал в море. Я расстался с тем, что уже нельзя склеить…
ГЛАВА 12.
Вопросы и ответы
Рассказывает Айли Барнетт
Утром Оустилл опять вернулся мокрым с головы до ног, — ходил к морю, — но главное, не принес с собой наркотических моллюсков.
— Скажи честно, — поинтересовалась я, когда он отстегивал цепь, —
— А то! — прозвучал более чем честный ответ. — Для этого и принес! Не думал, что будет такая бурная реакция. Ты сама виновата, слопала пять штук.
— Что?!
Сам же подкладывал их мне в тарелку, вот негодяй!
— Хороший аппетит, — это здорово. И не только за столом! — многозначительно добавил дроу, беззастенчиво разглядывая меня, как только я встала с постели и попыталась сбежать в ванную комнату.
Как назло, вспомнилось вчерашнее «пожаротушение», и я почувствовала, что краснею.
— Я… можно мне уйти?!
— Иди. — Пожал широченными плечами эльф. Капли воды стекали с мокрой косы на плечо и мощные мышцы торса. — Тебе двадцать минут. Не вздумай опаздывать к завтраку.
На стене ванной комнаты висел наномеханический хронометр, очень красивый: разноцветные металлические шарики перетекали по круглому циферблату. Пока я чистила зубы и умывалась, смотрела на циферблат раз пять.
Не опоздала. Оустилл даже кофе уже сварил сам, а еще… разморозил несколько творожно-шоколадных десертов, при виде которых я невольно зажмурилась.
— Что такое? — с удивлением спросил дроу. — Ты это не ешь? Не переживай, не пропадут. Для утилизации невостребованной еды тут есть я.
Да уж точно, не пропадут! Мышечную массу здоровенного бугая надо чем-то подпитывать, и эти кексики ему на один зуб. Ишь, опять в одних штанах щеголяет, выставка мышц у нас…
— Нет, все нормально. — Постаралась улыбнуться я, затягивая пояс халата и присаживаясь к столу.
— Про вранье помнишь? — тон эльфа был нейтральным, ровным, но обмануть себя я не дам.
Лучше скажу.
— Помню. Эти десерты очень любил мой сын.
Оустилл, к счастью, не стал охать и ахать. Просто положил свою горячую ладонь поверх моей, на угол стола, а потом чуть-чуть сжал пальцы.
— На всех мужчин порой нападает желание сладкого. В детстве — особенно. Хочешь, сделаю тебе сырный сэндвич. Или… сходить за оisri?
В его голосе появились теплые насмешливые нотки, почти такие же, как накануне вечером, когда была сказана загадочная фраза о том, что нельзя склеить.
— Нет! Ни в коем случае!
— Ну, если ты не станешь жадничать и съешь только одну…
Я не успела ответить, что жадность до непонятной инопланетной еды мне не свойственна, как вдруг завибрировал айтел полковника, лежащий на другом краю стола. Оустилл с видимым сожалением отпустил мои пальцы и кивнул на тарелку:
— Ешь. Не жди меня, я буду разговаривать долго.
С этими словами он взял айтел и вышел за дверь, где был тут же встречен неизменным радостным лаем волкодава. «Долго» — это минут сорок, как минимум. Я успела позавтракать, убрала кое-что в посудомоечную машину, сварила свежий кофе взамен остывшего — как раз к возвращению Оустилла. Правда, в промежутке между посудомойкой и кофе я еще и сбегала в спальню переодеться: в спортивные брюки от вчерашнего костюма и синюю футболку.