DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
Та охнула и, потеряв равновесие, почти что упала на спину — ее поддержала морщинистая рука.
— Это люди, Данте, — сказал Финеас, мягко отстраняя Кэт. — У них нет иного выбора, кроме как продолжать сражаться. И то, что предлагает этот человек… — он кивнул в сторону брата Грегори, по-прежнему болтавшегося в хватке парня, — …одно из самых разумных решений.
— Разумных? Хочешь сказать, что отправлять на войну детей — это разумно? — отбросив брата Грегори прочь, Данте резко развернулся к Финеасу: — Ты же так хотел всем им помочь, спасти от всего этого, как ты сам утверждал!
—
— Тогда на кой черт тебе это все? Ты же сам гребаный демон!
Толпа, в панической тишине слушавшая весь этот разговор, удивленно охнула.
— Конечно, — кивнул Финеас. — Я — демон. И я слуга своего хозяина.
Он аккуратно отставил палку и встал перед Данте на одно колено. Тот с удивлением отступил:
— Какого черта?
— Ты не раз доказал то, что достоин большего, сын Спарды. Ты смог спасти многих людей, победил Короля демонов и обрел свою подлинную силу. Но, к сожалению, этого недостаточно для того, чтобы ты смог добиться своего, — Финеас поднял голову. — Поэтому я бы хотел предложить тебе большее — получить шанс спасти человечество, как оно того заслуживает. Укротить главного врага этого мира.
— Что?! — в глубине души Данте вспыхнула догадка. Осознание этой мысли буквально выжигало душу:
— Ты хотел, чтобы я правил всеми этими тварями?! Ты совсем рехнулся?
— Демоны понимают лишь язык силы, друг мой. Ты обладаешь достаточной силой для того, чтобы стать их королем. Твой отец имел шанс получить этот титул, но ему не повезло. Но судьба все же сложилась в пользу его потомка — тебя.
— Нет.
— Что?
— Я сказал — нет! — рявкнул Данте. — Я не собираюсь править этими тварями только потому, что это как-то спасет человечество! Нихуя это не спасет, уж поверь мне!
— Ты молод и упрям. К сожалению, это является твоей главной слабостью. Но разве ты видишь иной выбор? Если ты не укротишь демонов, люди сами пойдут на смерть. Те люди, которые были под твоей защитой.
Кэт слушала все это и прижалась к стене, держа Сола и Селену за руки. Как и раньше, ее с трудом восстановившийся мир в душе рушился за какие-то секунды, люди, которым она доверяла, поворачивались к ней спиной, обнажая не самые лучшие свои внутренние качества. Почему все это опять происходит? Почему вновь приходится признать, что люди, которым ты доверяешь, обманули тебя?
Она не могла не признать правоту Финеаса — ситуация была слишком тяжелой, чтобы члены Паствы оставались в стороне. Но Кэт также знала, насколько тяжело сражаться с демонами, и как трудно оставаться человеком, зная о своей чудовищной сущности.
Кроме того, она прекрасно понимала, как сильно Данте ненавидит демонов, раз отказывается принять на себя обязанности их повелителя. Он был для этого совсем другим. Совсем человечным.
Данте тяжело дышал, пытаясь найти ответ на поставленный Финеасом вопрос, но мысли беспорядочно метались в его сознании, на языке вертелись всевозможные ругательства, а руки жаждали схватить этого старого пердуна за тощую шею и сломать ее — в отместку за все произошедшее.
— Я… — наконец выдавил он, глядя на всех присутствующих. Толпа в паническом ужасе, не мигая, смотрела на него, словно на какое-то чудовище.
Собственно, кем он и являлся.
— Я не пойду на это, — выдохнул Данте и пошел прочь, грубо оттолкнув Финеаса в сторону. Кэт бросилась ему наперерез:
— Данте…
— Отвали! — рыкнул он, и девушка отпрянула, словно получила пощечину. Увидев ее взгляд, полный недоумения и шока, Данте вздрогнул — его словно окатило ледяной водой, остудив все чувства.
Он поднял руку, желая коснуться плеча Кэт, но та отступила, съежившись. Поздно — она все же поняла, с кем связалась.
— Ну и катитесь все к черту! — вырвалось у Данте, и он быстрым шагом покинул кафедру. Он даже не обратил внимания на затаившуюся за колонной Анну, которая, затаив дыхание, наблюдала всю эту сцену.
«Пресвятые угодники!» — подумала женщина, увидев, как солдаты продолжают раздавать оружие взрослым и детям. — «Что они задумали?!!»
========== Глава 36. Лучший подарок — прощение. ==========
Нахуй спасение человечества. Нахуй весь этот город. Нахуй вообще все!
Данте спешно уходил от собора Святого Петра, позволяя ночному ветру охладить лицо и шею. Но в душе все горело огнем ненависти: все, все, что он делал, все, ради чего он боролся, оказалось пустышкой. Никому не нужным хламом.
«Людей надо защищать от самих себя», — пронесся в голове голос столь любимого братца.
«Люди сами решают, что им делать», — вторил ему голос Финеаса.
«У людей была свобода, и что они с ней делали? Сражались, убивали, голодали», — голос Мундуса бил по сердцу, словно молот по наковальне.
Данте застонал и схватился за голову. Черт, почему все так сложно? Все те люди и демоны, которые говорили ему о человеческой свободе, были правы — всякий по-своему. Но ему-то как быть? Он считал, что людям необходима свобода от тиранов, ублюдков, решивших жить за чужой счет.
Да ты сам тиран, приятель. Включи мозги — ты начал решать судьбу людей сам, без их ведома. Мир под твоей защитой, ага. Тебя кто-то просил его защищать? Ты сам это решил, для себя, признай это.
Данте не выдержал и пнул ближайший мусорный бак. Хотелось кричать — точнее, орать, круша все на своем пути, впадая в животное забвение, когда нет никого и ничего, кроме тебя и объекта твоей ненависти.
Впереди маячила какая-то машина.
Данте не стал сдерживаться — на полной скорости побежал к ней, на ходу вызывая Ребеллион. Тяжелое лезвие рассекло стальную обшивку с такой легкостью, словно это был лист бумаги.
Дальше парень ничего не помнил — он с наслаждением кромсал и рубил ни в чем не повинные машины, смеясь и плача одновременно. К черту то, что его может кто-то увидеть. Он — чудовище, неспособное помочь людям, и пусть все это знают.