DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
— Заходи уже, — пробурчал Данте, проталкивая мужчину вперед. Тот аккуратно прошел мимо Кэт и тут же направился на кухню, оставив молодых людей наедине. Воцарилась тишина, которую никто из них двоих не мог нарушить — они не знали, что сказать друг другу.
Наконец, Данте не выдержал. Глубоко вздохнув, он пробормотал:
— Прости.
Кэт молчала, обхватив себя руками и опустив голову. Данте хотелось обнять ее или хотя бы дружески похлопать по плечу, но он опасался лишний раз напугать девушку.
Неожиданно
— Чувствуешь? — Данте невольно принюхался, пытаясь определить источник запаха. — Пахнет чем-то вкусным.
— Это ужин, — пояснила Кэт. — И печенье. Все-таки сегодня Рождество…
— А я, оказывается, вовремя, — он улыбнулся и шагнул вперед, но девушка преградила ему дорогу:
— Ты куда?
— Вообще-то, я хочу есть. Честно.
— Вообще-то, ты плохо себя вел сегодня, — нахмурилась Кэт. — А непослушным детям Санта вместо подарков приносит только угли.
— Слушай, это ни хрена не смешно, — буркнул Данте, и тут его взгляд заметил плутовские огоньки в глазах Кэт.
Она вела себя как обычно, что неожиданно насторожило. Данте ожидал чего угодно — истерики, пощечины, хотя бы гневной речи в свой адрес. Но то, что происходило сейчас, не поддавалось логике.
Тонкие девичьи руки мягко обняли его, утешая и успокаивая. Данте замер, чувствуя, как спадает напряжение от осторожных прикосновений.
— Я ни в чем тебя не обвиняю, — тихо сказала Кэт. — Никто тебя не обвиняет. Но все же… ты был слишком резок.
— Я знаю.
— После того, как ты ушел, я попыталась поговорить с Финеасом. Знаешь, он рассказал мне кое-что интересное… насчет происхождения нефилимов.
— Извини, но я послушаю все это только после ужина, — Данте осторожно отвел ее руки и улыбнулся: — Так что сегодня на столе, мамочка?
Кэт невольно улыбнулась в ответ. Она понятия не имела, как у него получается приободрить ее одной фразой или жестом. Но теперь, после долгих месяцев совместной жизни, девушка понимала, насколько Данте порой приходится тяжело скрывать свою боль под маской грубости или насмешки.
Сейчас был как раз именно такой случай — Кэт видела, что парень чувствует свою вину за произошедшее, и не может найти себе места.
И поэтому она решила помочь ему, как всегда помогала — взяв Данте за руку, она повела его на кухню, где уже расположился Бруно. Сол и Селена с восторженными воплями играли с патронами, которые мужчина извлек из мешка со своего пояса.
— Так, убираем все игрушки со стола! Пора есть! — скомандовала Кэт, подталкивая Данте вперед: — Иди, вымой руки.
— Слушаюсь, мэм, — с ухмылкой козырнул он, чувствуя, как на душе становится легче.
*
Она так и не осмелилась подойти к ним.
Анна вернулась в свою комнату, с удовлетворением отметив, что ее пьянчуга-сосед отсутствует. Закрывшись на все замки, женщина сжалась в углу комнаты и закрыла голову руками.
После всего того, что она увидела в Соборе, желание подойти и обнять собственных детей рассеялось как дым. Яростное поведение Данте напомнило Анне то жуткое видение, которое она впервые увидела еще на «Ноахе». Оно преследовало ее в отражениях от стекол машин, зеркалах и окнах, пугая своей неестественной бледностью, серыми венами, вздувшимися под кожей, и странным блеском в покрасневших глазах.
— Что же я теперь такое… — бормотала Анна, раскачиваясь. — Чем я стала, Господи…
Вопрос был риторическим — она прекрасно понимала, во что превратилась. Но остатки разума отказывались принимать это как данность, лишь погружая женщину все глубже в пучины отчаяния и нарастающего безумия.
Она — не человек. У нее больше нет семьи. Она стала такой же, как ее муж. Но…
Женщина прекратила раскачиваться.
Если Эйб стал ангелом, и Анна последовала его примеру… можно ли сделать то же самое с детьми? Анна теперь знала рецепт создания ангелов — заветный пузырек с «Шанти» все еще оставался при ней.
Его содержимого как раз должно хватить на обоих детей. И тогда они снова смогут стать семьей.
Улыбнувшись собственным мыслям, Анна встала и покинула комнату, вновь окунувшись в ночной воздух Старого Ватикана. Предстояло самое сложное — как можно быстрее найти Сола и Селену.
А для этого стоит сделать то, чего Анна никогда не делала раньше — воспользоваться своими способностями медиума.
Проще говоря, попытаться позвать детей.
*
— Ты вроде обещала что-то там рассказать.
— Я помню. Не верти головой, ладно? — Кэт поудобнее перехватила ножницы и принялась за дело:
— Помнишь, Финеас говорил о том, что нефилимы научили людей способности к перерождению?
— Ага. И тем самым создали лишние тысячи ангелов и демонов.
— Не в этом дело. Перерождение — это не магия. Не то, чему можно так легко обучить кого угодно.
— Хочешь сказать, что люди способны на большее? — Данте попытался повернуться, но ладонь Кэт крепко сжала его затылок, не позволяя сделать ни одного движения:
— По крайней мере, так утверждает Финеас. Я сама не поверила в это, но он рассказал мне еще кое-что… У него есть теория, что самые древние ангелы и демоны произошли… от людей.
Воцарилось молчание, и Данте удивленно пробормотал:
— Что?..
— Согласна, это звучит очень странно, — кивнула Кэт. — Но это лишь теория, которая не слишком-то обоснована. Мундус захватил власть еще до начала истории человечества, так что люди никак не могут быть предками демонов.
— Про Мундуса тебе Вергилий рассказал? Знаешь, после всего случившегося, я ему не слишком-то верю.